Самый младший лейтенант. Корректировщик истории. Юрий Валин
Не до того ему сейчас.
Женька спустился в гардероб. На лестнице пришлось пережидать поток второкурсников, спешащих на информатику.
На улице было холодно. Женька повыше застегнул куртку и обернулся, в замешательстве глядя на старинные колонны. Блин, ситуация. Ведь отчислили. Взяли и отчислили. Ну, облом. Не бывает ведь так внезапно. А как же призывы одуматься, как же «стодесятое последнее предупреждение»? Ведь не хуже других учился. Ну, «хвосты», кто без них? Наваждение какое-то. Ведь еще перед праздниками Лильхен Михайловна призывала группу прислушаться к безупречному произношению «коренного венца Землякова».
Женька продолжал тупо пялиться на фасад МЛУ[5]. За спиной тупо урчала плотно забитая, стоящая в пробке Остоженка.
Быть не может. Розыгрыш какой-то идиотский. За что отчислять? Да эти «хвосты» в три дня сдать можно. Да даже если и отчислили… Ну и идите со своей фонетикой и смакованием своеобразий бургенландского диалекта. Сейчас главное – от армии окончательно откосить, а с работой проблем не будет. Например, к Борису можно пойти. Конечно, не айс по восемь часов в офисе горбатиться, но что поделаешь? У него в конторе и раньше подрабатывал, там за нотариальные переводы платили неплохо. На первое время сойдет… Нет, ну и обломище…
Рука замерзла, и Женька принялся запихивать файл с мерзостными справками в портфельчик. Щегольская кожа портфеля на морозе закрываться никак не желала.
– Вы о колено обоприте, – посоветовал кто-то из прохожих.
– Не премину, – пробурчал Женька. – Сейчас еще кирпичик, и в реку все это делопроизводство.
– Боюсь вас разочаровать, но там ледок. Довольно толстый.
– Вы, случаем, не из ледокольного пароходства? – поинтересовался Женька, наконец справляясь с упрямым замочком.
– Нет, я из другого ведомства.
Женька поднял глаза, – перед ним стоял сухощавый офицер в зеленоватой военной шинели. На плечах погоны, на каждом по звезде. Полковник, что ли? Мучений с военной кафедрой Женька счастливо избежал, посему мог разве что морского волка, облепленного якорями, от сухопутного «сапога» отличить.
Сердце екнуло.
– Я про утопление портфеля пошутил, – вежливо объяснил Женька. – Я экологию уважаю. К тому же хороший девайс. Свиная кожа. Из Магдебурга привезли.
– Неужели из самой Саксонии? – не менее вежливо поразился офицер. – Там, говорят, ныне тоже прохладно.
– Так ведь глобальное потепление, – сказал Женька и быстренько развернулся в сторону метро.
– Молодой человек, – окликнул назойливый офицер. – Это случайно не Остоженка, 38? Это ведь Лингвистический университет?
– Кажется, да. Впрочем, я не совсем в курсе, – буркнул Женька.
– Постойте, а вы сами случайно не Евгением Романовичем Земляковым будете? – оживился офицер.
– Я?! – Женька вскинул брови. – Валькирьев моя фамилия. В Малой Вальхаловке проживаю. Вот приехал с ребятами столицу посмотреть.
– Странно.
МЛУ – Московский лингвистический университет.