ПерекреÑтки Ñудьбы. Ирина Мартова
А что у тебя есть муж, о котором надо заботиться, кормить его, стирать вещи… А? Об этом помнишь? Вот скажи, как ты живешь?! Ты вечно занята только своим детдомом, своей малышней, их проблемами… Ты совсем забыла, что мы – семья!
Вера подавленно молчала.
Да. Конечно, он прав. Конечно…
Все свое свободное и несвободное время она проводила на работе.
Вечно неслась туда сломя голову. То торт повкуснее покупала, отметить чей-то день рождения, то цветные заколки девчонкам на волосы, то еще что-нибудь…
И так каждый день. Каждый месяц… Всегда.
Она пытливо заглянула ему в глаза:
– А тебя это не устраивало? Нет?
Муж, не сдержавшись, сердито фыркнул:
– А что меня должно было устраивать? То, что тебя вечно нет дома? Или, быть может, то, что все наши разговоры за завтраком, обедом и ужином начинались и заканчивались одним и тем же: новостями из детского дома? Ну, скажи, что мне должно было нравиться в такой жизни?
Она взволнованно прислонилась к стене:
– Но ты никогда не говорил…
Алешка резко обернулся:
– А зачем? Разве бы ты меня услышала?
Он помолчал, а потом горько вздохнул:
– Тебя же никогда не интересовала моя работа, мои друзья, мои родственники… И не потому, что ты плохая, нет! Просто некогда тебе было. В твою голову даже не приходила мысль, что есть другая жизнь! А она есть. Представь себе, есть! Слышишь?
Вера и слышала, и понимала…
И прекрасно видела, что Алешка уже принял решение, и этот одинокий чемодан, стоящий в их прихожей – точка в их отношениях.
Он уходит.
И все же, надеясь на чудо, она, проглотив слезы, еле слышно прошептала:
– И что?
Ее муж как-то безразлично пожал плечами, помолчал и медленно произнес, сразу превратив ее в ледышку своими словами:
– Я, Вера, ухожу. Сначала хотел уйти, не дождавшись тебя. Думал, что так будет лучше… Но потом понял, что это не выход. Как-то это не по-мужски… Решил, что нужно честно все сказать. Глаза в глаза. Вот так… Поэтому и говорю.
– Так сразу и уходишь?
Она растерянно опустила глаза в пол, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Просто хотела еще раз услышать.
Он это понял и честно сказал:
– Да. Сразу и навсегда.
И словно глухая, непроницаемая черная штора мгновенно опустилась между ними, сразу разделив жизнь на до и после…
Он вздохнул, отлично понимая, что все сказанное им сейчас прозвучало слишком жестоко. Будто сожалея об этом, Алешка поспешно добавил:
– Хочу, чтобы ты понимала… У меня никого нет. Я тебе не изменял. Да и любовь-то еще не прошла. Но жить так я больше не могу. И не хочу. Я женился на тебе, а не на твоем детском доме. Прости.
Оглушенная, раздавленная и сразу потерявшаяся, она, уже не скрывая слез, сползла спиной по стене и опустилась прямо на пол в прихожей. Он же, постояв несколько секунд в полной тишине, молча взял чемодан, осторожно обошел ее и вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Вот