Кружева бессмертия. Юрий Пашковский
левой руки вверх и громогласно объявил:
– Для вселенской справедливости!
– А… – сказал Бивас. – Тогда ясно. Мы можем приступать к выполнению задания?
– Можете, – кивнул Джетуш. Ксанс и Бивас тут же разбежались в разные стороны, на ходу призывая мелких духов для розыска Бертрана. Силы на таких духов тратится немного, по сравнению с элементалями – так уж и вовсе ничего, но и радиус поиска у них ограниченный, метров сто вокруг призвавшего. Впрочем, городишко небольшой, и вполне можно обойтись подобными существами.
Дайра направилась в сторону складов Торговой гильдии, окутав себя заклинанием Отвода Глаз. Хорошо окутала, отличная завеса. Уолт смог проследить за ней лишь потому, что знал, какие Дайра использовала заклятия. Бестия не Бестия, но свое дело она знает. Вот только жаль, что обычно из таких нелюдимых смертных и получаются первоклассные дикие Черные маги и чернокнижники, избавиться от которых Конклав поручает вот как раз Уолту. То есть не самому Уолту, а вообще боевым магам, но в первую очередь Конклав использует против нарушивших Номосы чародеев волшебников Школы Магии. Что поделаешь, боевые маги Школы лучшие в своем деле.
– Кстати, Уолт, и для тебя имеется задание.
– Какое? – спросил Ракура, в тайне надеясь, что наставник прикажет отправиться в гостиницу, забраться в мягкую постель и поваляться до открытия портала.
– А вон оно, твое задание, – Джетуш посмотрел налево. – Стоит и ждет тебя.
«Да провались ты в Нижние Реальности!» – в сердцах подумал Ракура, проследив за взглядом Земного мага. Улыбчивый человеческий юноша в церемониальной райтоглорвинской одежде стоял на углу представительства гильдии и радостно пялился на магов, будто они собирались подарить ему дворец. Жрец Грозного Добряка пристал к Магистрам как репейник на второй день пребывания отряда в городе, пытаясь вести душеспасительные беседы и донести мысль, что было бы неплохо отречься от суеты мирской жизни и уйти навсегда в монастырь. Бивас, жутко раздраженный тем, что жрец в первую очередь обращается к нему, порывался набить богослужителю морду или хотя бы наколдовать муравьев ему в штаны. Как и всякий олориец, почтения к религии Бивас совершенно не испытывал. Уолт с трудом сдержал товарища, напомнив, что Грозный Добряк из тех богов, которые ревностно следят за паствой, зловредностью и злопамятностью превосходя даже убогов.
В руках жрец держал стопку листков. Такая же стопка валялась в гостиничном номере, где остановились Магистры. Вчера от нечего делать Уолт пролистал ее, обнаружив лишь знакомые по детству в райтоглорвинском монастыре сентенции о Лестнице Совершенства, о Милосердном и Справедливом Ликах, о магии, которая, ежели идет не от Грозного Добряка, то является как минимум ерундой и бессмыслицей. Помнится, одной из причин, побудившей Уолта сбежать из монастыря именно в Школу Магии, были рассуждения святого отца Урвянкера, чистокровного райтоглорвина, с пеной у рта осуждавшего магов, которые берут Силу из природы, от иных богов или, не приведи Грозный Добряк, от убогов,