Черновая работа. Анатолий Гончар
тащится.
Через полчаса ожидания подъехали тентованные машины. Вот теперь действительно все. Боевое слаживание закончилось. Насколько здорово нам удалось подготовить бойцов, скоро узнаем. Все, ребята, смазываем лыжи, едем на юг…
Трам, там, там, там, тарам та-та, та-та, – оркестр наяривает «Прощание славянки». Все уже загрузились в машины, а я вот… еще тут… стою…
– Юля, Юлечка, не плачь! – Не люблю женские слезы. – Все будет хорошо. – Самому уже плакать хочется. – Юль, да что со мной может случиться? Я же профессионал, Юль…
– Я боюсь за тебя…
Как же мне ее успокоить-то?
– Юль, не плачь, полгода – это не так много, как кажется. Все будет хорошо, любимая, все будет хорошо. Поверь мне.
– Только не геройствуй, ладно, а?
– Конечно, милая, конечно!
Ага, как же, сейчас. Прямо-таки сплю и вижу, как сижу на попе ровно. Нет уж, дудки, не для того учился.
– Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант! – Царьков машет рукой, да я и сам вижу, что «Уралы» уже завели моторы. Поехали, блин…
– Мне пора, пока. Я тебя люблю! – А теперь развернуться и бежать, пока у самого глаза не заблестели. Полгода ерунда, полгода ерунда… Раз-два, раз-два…
– Давай руку! – Это я уже склонившемуся у борта Царькову. Привычно ногой на крюк – вот я и в кузове. А на душе-то как паршиво. Сердце работает с тройными оборотами. Юленька моя стоит, нос повесила и ладошкой слезы размазывает. Платок в одной руке, а слезы другой вытирает. Грустно. Но ничего, как-нибудь перетерпим. Все, пока. Рукой машет. До свидания, любимая. Я вернусь…
Глава первая
Привет, Чечня!
Покой нам только снится.
Привокзальная площадь Моздока – одна кафешка, пара магазинов, остановка автобусов, а дальше дорога и убегающий вправо город. Разведчики, только что сошедшие с электрички, побросав шмотки, пялились на окружающий их пейзаж. Никто никуда не спешил. Замкомбата дал полчаса на дозакупку того, что не закупили, забыли или впопыхах переезда потеряли. Андрею дозакупать было нечего, все необходимое для себя и для бойцов группы он приобрел еще в ППД.
Скучая, Соколов сидел на брошенной на землю дорожной сумке и с тоской разглядывал бегущие по небу облака. Облака плыли на север, и от этого становилось еще тоскливее. Андрей опустил взор вниз, обвел взглядом убегающую вдаль улицу. Все вокруг было ново, и ощущение этого нового одновременно и томило, и радовало. А в общем, хотелось немного погрустить в спокойном одиночестве.
– Андрюха, здорово, братуха! – На плечо Соколова легла чья-то тяжелая ладонь. Андрей повернулся. За его спиной стоял, широко улыбаясь, загорелый до черноты и потому едва узнаваемый Сергей Соломин. На его плечах сверкали новые капитанские звездочки.
– Уже капитан, ни фига себе! – сказал Андрей вместо приветствия и, поднимаясь на ноги, радостно затряс протянутую руку. Соломин – здоровяк, косая сажень в плечах, весельчак – шутки и прибаутки