Между двух стульев. Евгений Клюев
кляпа, – с уверенностью подтвердил Петропавел.
– В таком случае, – Гном Небесный спрятал кляп, – сам и досказывай себе недосказанное, если считаешь нужным. Тут тебе предоставляется полная свобода. Или ты не любишь свободы? – Из заднего кармана брючек Гном Небесный вытащил наручники огромных размеров.
– Я люблю свободу! – прочувствовал ситуацию Петропавел.
– Вот и пользуйся ею. – Громадные наручники исчезли в крохотном кармане. – Стало быть, Петр или Павел, удовольствуйся тем, что тебе сказали «А»: тут у нас редко говорят «Б» по своей воле. И потом, не надо стараться прямо так уж все понять. Многое из того, что тут встречается, вообще не годится как объект для понимания. Вон там, – Гном Небесный махнул колотушкой в сторону, – находится ИГОРНЫЙ МАССИВ: на нем живет Пластилин Мира. Очень не рекомендую тебе понимать его. Есть явления, которые нужно просто оставить в покое. Ты же, например, не стремишься понять… ну, мыло, когда руки моешь!
– Стремлюсь, – сказал и в самом деле пытливый Петропавел.
– Ну и дурак. Тут такого стремления никто высоко не оценит.
– Тут… это где?
– Тут – это тебе не там. И предупреждаю: если ты намерен не давать спать Белому Безмозглому, пеняй на себя! Видишь ли, мы ленивы и не любим пытки… А я буду следить за тобой. Знаешь, что такое гномическое настоящее? – Гном Небесный зря подождал ответа и объяснил: – Гномическое настоящее – это время, захваченное врасплох, в одной точке: здесь и теперь. Так что учти! – и он приветственно махнул колотушкой, за миг до этого исчезнув из поля зрения.
Вот история про Зайчика. Эта история с самого начала обещает быть очень понятной.
Перед нами ряд натуральных чисел в бесспорной последовательности:
Раз, два, три, четыре, пять…
Здесь нечего возразить. Начало обнадеживает: сразу видно, что рассказчик – человек без опасных, так сказать, отклонений, за него можно быть спокойным. В самом деле, «Раз, два, три, четыре, пять…» – серьезная заявка: это заявка на то, что все последующие события будут поведаны лицом, любящим точность и находящим вкус в стройном изложении фактов. Не надо, дескать, пугаться: нить повествования в надежных руках.
Итак:
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел Зайчик погулять…
Что ж, очень мило – и никаких претензий: вышел так вышел, погулять так погулять.
Впрочем, погулять ему, со всей очевидностью, не удалось – удалось только выйти, ибо тут же, без предупреждения, откуда, что называется, ни возьмись появляется Охотник. Эта информация вводится немножко резко:
Вдруг Охотник выбегает,
Прямо в Зайчика стреляет!
Выбегает, значит, как сумасшедший, и ни с того ни с сего стреляет! Видимо, сидел подкарауливал Зайчика (к Зайчику сразу же появляется сострадание) и потом выстрелил прямо в него. «Прямо» – очень важное слово, запомним его. То есть выстрел, как говорится, в упор, наповал.
Надеяться не на что, о чем так и сообщается:
Пиф-паф, ой-ой-ой,
Умирает