Русский хан. Владимир Лошаченко
блю отдохнуть на природе, особенно порыбачить, вот и собрался в родную деревню, к Вите Крюкову – на озера. Прихватил с собой палатку – не хотелось лишний раз напрягать его домашних. Хорошо, что Витя с братом встретили меня на автовокзале, а то пыхтел бы я с перегруженным рюкзаком. Наша компания на двух мотоциклах за пять минут домчалась до места назначения, а место было примечательное и необычное. Представьте себе: березовые колки и среди них сосновая роща. Производила она, мягко говоря, странное впечатление – по краям обычные сосны, а в центре темные, почти черные. «Темный бор» – как окрестили его местные жители. Вот тут-то и решили накрыть дастархан на месте, где здешняя молодежь постоянно устраивала пикники.
Сабантуй наращивал обороты, травили байки, анекдоты, не забывая о водочке.
Я себя сдерживал – впереди рыбалка. В мужской компании по традиции зашел разговор о женщинах. Занятие зряшное и малоперспективное, думаю, женскую логику нам никогда не понять – они просто другие.
Тут я толкнул сидящего рядом Валерку – поинтересовался о «Темном боре», на что получил непечатный, но вполне ясный ответ: толком никто ничего не знает, сплошная мистика, а вот люди иногда якобы пропадают.
Водка в скором времени закончилась, и наступил черед «чемергеса» – местной самогонки. Запашина – впору противогаз надевать. Нет, к «чемергесу» нужно привыкать постепенно – я отскочил в сторонку и закурил. Определенно, население в деревнях потихоньку спивается, да и в городах не лучше, в свои тридцать лет я осознавал эту беду четко. Тогда, летом тысяча девятьсот восьмидесятого года, я и представить себе не мог, что будет твориться через десять-пятнадцать лет, что несчастная Россия будет переживать такой геноцид от демократов – товарищу Сталину и в страшном сне такое бы не привиделось. Но все это в светлом будущем, а тогда я покуривал и отдыхал душой, глядя на наш коллектив. С погодой нам повезло – июнь стоял ровный, без вывертов, как часто бывает в Сибири: птички поют, стрекозы со шмелями летают и воздух чистый, пахнущий хвоей. Лепота. Пацаны призывно махали руками, мол, налито и шашлык остывает. Зажав нос, я хлопнул стаканчик и взялся было за шашлык, но организм воспротивился.
Воду я привез из города – была в рюкзаке двухлитровая емкость (в деревне насосом качали водичку прямо из Иртыша, ни о какой фильтрации и хлорировании понятия не имели, потому полдеревни и маялось почками). Машинально зажав в руке шампур, поперся за водой: рюкзак лежал в люльке Валеркиного «ижака» – далековато он поставил свой агрегат. Подойдя ближе, заметил странную вещь: перед «ижаком» струилась голубоватая дымка, вроде ничего не горит, да и тумана сегодня не было. Покрутил головой – больше ничего особенного не приметил.
«Наверное, почудилось», – решил я.
Шагнул – вспышка в глазах, слегка закружилась голова, а тело защипало как от слабого удара током. Присел на траву, густо усыпанной опавшей хвоей – немного полегчало. Наверное, тяжко стало от «чемергеса» – вот заразы, на чем только его настаивают и гонят, не иначе как на старых портянках, бр-р…
«Какая гадость этот ваш самогон. Не буду больше пить», – подумал я, вытаскивая из рюкзака бутылку с водой, похлебал маленько – полегчало. Взглянул на ближайшее дерево: елы-палы – никак кедр. Тут-то меня и накрыло. Надо же, такое и в белой горячке не привидится, да и пью я в меру. Лес был другой. Вокруг росли могучие кедры, и между ними – гигантские папоротники. Бред собачий: кедр растет у нас только на севере области, но не в девяносто километрах от города.
Я обернулся – и у меня просто челюсть отвалилась: дастархан вместе с парнями и вторым мотоциклом исчезли. Я ошарашенно похлопал глазами, затем покричал, посвистел – результат ноль. Вернулся на место нашего пикника – никаких следов. Закурил. Стоп – нужно подключать серое вещество. Где я? Куда меня занесло? Фантастику я почитывал, но на ней не зацикливался. Одно знал наверняка: со мной вряд ли случится что-то необычное.
Ущипнул себя за руку – ничего не изменилось, боль от щипка ощущаю, значит, не сон. Понятно, что меня занесло – но куда? Определиться во времени и пространстве не получается – исходных данных маловато. Так, спокойно – нужна разведка местности. Вооружение у меня, правда, слабоватое – охотничий нож, сделанный по знакомству в одной шарашке. Нож, правда, замечательный: рессорная сталь, лезвие с кровотоком и поперечной проточкой – для откупорки бутылок, и длина клинка нормальная, около тридцати сантиметров. Прицепив ножны с ножом к ремню, двинулся вперед, пройдя метров двадцать, услышал писк вперемежку со слабым мяуканьем.
«Не понял, откель тут кошки объявились?» Пара шагов, и я наткнулся на звериную тропу, впереди что-то желтело. «Так-так, кто у нас тут? Опаньки, да тут тигр». Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать. Передо мной лежала зверюга со здоровенной стрелой в груди. Таких тигров не существует в природе: длина около четырех метров, да и в холке с меня ростом наверняка. Про клыки вообще молчу. А пискун, вот он – белый и пушистый. Тигренку от роду не больше недели – он бестолково тыкался в холодные соски матери и пищал, бедолага.
«Придется взять с собой – ведь погибнет». Сунув малыша за пазуху, решил глянуть, из чего грохнули мамашу. Самострел нашел быстро –