На краю империи: Камчатский излом. Сергей Щепетов
на хрен долг?! Ты ж сто лет теперь не отдашь! Уйди с глаз долой – не зли меня!
– Злить русский нет… Совсем нет… – Казалось, пожилой коряк сейчас расплачется как ребенок. – Ыван, возьми мой жена, сын мой возьми, мало-мало еда дай. Молодой жена, красивый жена!
– Жена? – слабо заинтересовался служилый. – Ну, покаж свою жену… Эта что ль? Да она молодой была, когда я сам титьку сосал! Погодь-ка… – Он скинул с головы женщины меховой капюшон. – Марька?!
– Это я, Ванья, – тихо ответила женщина.
– Ни хрена ж себе! Ты с какого перепугу средь коряк оказалась?
– В доме голодно было. Меня в жены отдали… за три оленя.
– Ну-ну… А это – ребятенок твой?
– Твой, Ванья, – с надеждой сказала ительменка. – Митрий зовут – забыл разве?
– Да брось ты! – отмахнулся казак. – Мало ль ты с тех пор нарожала! Хотя, кажись, годами подходит… А ну подь суды, малой!
Мальчишка подошел и встал, затравленно глядя на чужака из-под собачьего меха, которым был оторочен капюшон его парки. Лицо его было в грязных разводах, из носа свисала сопля.
– Здоров, пожалуй, для моего-та, – рассмеялся Иван. – Да и ликом темен – как есть коряка иль камчадал! Ты, баба, сказки-то мне не рассказывай! Ладно уж, дам я вам юколы вязку…
– Ты хорошо смотри, Ванья! – взмолилась женщина и стянула капюшон с головы мальчишки. – Хорошо смотри!
– Ишь ты! – удивился служилый. – Да он у тя, кажись, белобрысый! Эт хто ж тя таким обрюхатил, а?
– Ты…
– Ага! – кивнул служилый. – Окромя меня на Камчатке и русских не имеется, да? Сказал же, дам малость юколы, отстань только!
Иван повернулся, собираясь идти к избе, но задержался, присел на корточки перед мальчишкой:
– У-у ты какой! – И шутливо ткнул его кулаком в живот.
Тот молча согнулся, отступил на шаг, злобно глянул на казака и вдруг… И вдруг с коротким воплем кинулся на обидчика, норовя попасть кулачками по лицу.
Он тут же полетел спиной на снег, а Иван поднялся на ноги и удивленно покачал головой:
– Экий звереныш у тя рас…
Он и договорить не успел, как мальчишка снова был на ногах. И снова кинулся в атаку!
Иван едва успел прикрыть пах от его кулаков, а потом схватил мальчишку за загривок, чуть приподнял, встряхнул и сунул головой в снег рядом с нартой:
– Остынь малость!
Бредя к избе, он покачивал головой и удивленно усмехался: ну и докука! У самой двери Иван почувствовал сзади движение и обернулся: мальчишка мчался к нему, зажав в руке здоровенный нож.
Нападающего служилый встретил, опустившись на одно колено. Левой рукой он отмахнул в сторону ножик, а правой влепил пощечину, от которой мальчишка полетел в снег, потеряв оружие. Иван встал, шагнул к поверженному противнику, нагнулся и взял его за парку на груди, собираясь вздернуть на ноги. Однако едва он потянул, как мальчишка извернулся, ухватился за его рукав и впился в кулак зубами.
– Бля-а-а!! – взвыл служилый, не без труда стряхивая с руки злобного туземца. – Паскуда долбаная! Уебок хренов!
Иван