Бремя империи. Александр Афанасьев
xmlns:xlink="http://www.w3.org/1999/xlink" xmlns:fb="http://www.gribuser.ru/xml/fictionbook/2.0" xmlns:fo="http://www.w3.org/1999/XSL/Format" xlink:href="#n_51" type="note">[51]…
– А теперь ответь, Али, – только прежде, чем ответить, подумай очень и очень хорошо. Если ты, мусульманин и сын хаджи, придешь к террористам и скажешь, что не можешь больше смотреть, как русские угнетают истинную веру, что не можешь больше жить в безверии и служить русским, – скажи, Али, они тебе поверят?!
Прежде чем ответить, Али долго смотрел куда-то перед собой…
– Да, Ворон, поверят… – наконец глухим голосом сказал он. – Ты умный, ты хорошо мыслишь. И ты хорошо знаешь мусульман. У мусульман верность истинной вере, верность Пророку никогда не будет подвергнута сомнениям. Поэтому, если я приду и скажу так – они мне поверят. Поверят… Но могут потребовать доказать свою веру делом, вступить на путь джихада, пронести взрывное устройство на корабль, например. И что мне тогда делать?
– Сдать меня! – твердо сказал я
– Что??!!
– Сдать меня, другого выхода нет. И рассказать правду о том, чем нам приказали заниматься.
Али молча смотрел на меня…
– Ты должен сказать – не вдаваясь в подробности, – что русские задумали истребить всех мусульман, идущих по пути джихада. Не задержать, не осудить – именно уничтожить, перестрелять как бешеных собак. Ответить террором на террор, кровью на кровь, смертью на смерть. Ты служил в русском флоте, и тебе как офицеру спецподразделения дали такой приказ – искать и уничтожать. Убивать тех, кто несет мусульманам слова Аллаха, свет истинной веры, убивать на людных улицах и в тихих переулках, ночью и при свете дня. Ты должен назвать не только свое – но и мое имя. Сказать, что твой друг по училищу, князь Александр Воронцов из рода Воронцовых, тоже получил в руки оружие и приказ. Ты не можешь выполнять этот приказ, убивать своих братьев – а я могу, ибо они мне не братья, они даже не преступники. Они враги. И я буду убивать – пока останется хоть один из них, я не остановлюсь…
– Тебя же убьют… – Али смотрел на меня, не в силах поверить тому, что я говорю. – Они найдут тебя и убьют!
– Не убьют. Скажи, что вся информация – в том числе об агентуре полиции в рядах исламского подполья, о предателях в их рядах – известна лишь мне. Ты – на подхвате. Тебе не доверяют, потому что ты не русский. В этом случае им нужно будет взять меня живым и только живым – чтобы получить эту информацию. А меня взять живым не так-то просто.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Тебе известно, кто такие хашишины[52]?
– Люди старца горы?
– Его самого. Многие думают, что Хулагу-хан, внук великого воина Чингисхана, истребил их – всех до одного. Но это не так, поверь мне, я знаю, что говорю. Они существуют и по сей день, они – часть исламского подполья. Эти хашишины убивали еще крестоносцев, пришедших, чтобы отбить Гроб Господень из рук правоверных. Никто и ничто не может спасти от хашишинов. Скорее всего, за тобой придут именно они…
– В три года… – спокойно ответил я, – я остался без отца, меня воспитывал дед, тогда еще капитан первого ранга. В три года я первый раз встал на палубу корабля, в четыре
Хашишины (ассасины) – на территории Ирана в VIII–IX веках в рамках Суфийского тариката Накшбандийа возникло достаточно странное явление: молодых людей брали в закрытые школы и, накачивая гашишем, создавали им иллюзию райского мира, помещая среди гурий, в садах. Одновременно с тамошней тогдашней техникой промывания мозгов так или иначе их зомбировали. И во времена халифата они использовались для решения политических задач: это были фанатичные убийцы и террористы. Этот орден так и назывался – Орден Хашишин, переводится – Гашиш (гашиш использовался как психотропное вещество, с помощью которого можно было воздействовать на сознание). Кстати, французское слово «assasin» – убийца, которое впоследствии переняли многие языки мира, напрямую происходит от «хашишин». Считается, что данный орден был полностью уничтожен войсками Хулагу-хана, внука Чингисхана. Но это не так. Хашишины, наряду с древнееврейской сектой сикариев, считаются основоположниками политического терроризма.