Бремя империи. Александр Афанасьев
до десяти лет каторги!
– Лучше бы черным ума вкладывали…
– Ну вот ты мне и обскажешь, кто тебя надоумил с черными сражаться, – добродушно проворчал следователь, беря в руки инструмент своего труда и пододвигая к себе бланк протокола допроса. – Давай снова. С чувством, с толком, с расстановкой… Фамилия, имя, отчество…
– Тимофеев. Александр Саввич…
– Вот и хорошо… Александр Саввич… Возраст?
– Шестнадцать скоро…
– Скоро – это когда?
– Через полтора месяца… – нехотя буркнул пацан.
– Через полтора месяца… – эхом повторил следователь, ручка стремительно бегала по бумаге, старая гвардия предпочитала заполнять протокол вручную, не на компьютере… – вот и хорошо. Хороший себе подарок на шестнадцатилетие преподнес… Проживаешь где?
– Кафрия. Долина Бекаа.
Следователь записал установочные данные, скороговоркой прочитал права и обязанности, отложил в сторону ручку. Посмотрел на пацана пронзительным, совсем не сочетающимся с безобидной внешностью, взглядом. Внимательно так посмотрел, пристально, этот взгляд вырабатывается у опытных полицейских следователей с годами. Не выдержав, пацан опустил глаза в пол…
– Рассказывай. Кто тебя надоумил строительную арматуру в руки взять, идти в мусульманский квартал машины поджигать, погром учинять. Или сам домыслил до такого?
– Точно так…
– Неужели? И остальные, что с тобой были, – они тоже сами это умыслили?
– Не знаю… Я за других не ответчик… Чужая душа – потемки…
– Это уж точно… – сочувственно вздохнул следователь. – Тебе бы за себя-то ответить… Ты в какие войска идти хочешь?
– В десант! – не задумываясь, брякнул парень и только потом ощетинился: – А вам какое дело?
– Да в принципе никакого… Только вот в десант с судимостями не берут. А ведь я могу и дело твое передать атаману вместе с тобой. Тебе без разницы, все равно на сходе голой задницей сверкать, что так, что так. А судимости не будет. И подумай, парень, – я ведь не предлагаю тебе друзей сдавать. Меня интересует, были ли среди вас незнакомые и кто придумал идти погром учинять? Ведь это не ты придумал и не твои друзья?
– Нет…
– Не вы. А кто?
– Не знаю… Познакомились…
– Где?
– Около университета… Мы со станичными в город приехали, решили по набережной погулять. Тут видим – народ стоит. Решили посмотреть – что к чему. Там нам и обсказали все – мы сами не видели, что стряслось…
– И кто обсказал? Как он выглядел?
– Чернявый такой. В майке яркой с гербом. Лет двадцать пять, обычный такой…
– Зовут как?
– Михаилом…
– Фамилии, конечно, не спросили… И что вам сказал этот Михаил?
– Да много… Что черные дирижабль с детьми взорвали. Что у них там в кварталах ихних банды, что они с русских дань берут. Что они женщин наших насилуют…
– Понятно. И потом он сказал, что надо идти громить. Так?
– Не. Сначала постояли, послушали…
– А