Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии. Коллектив авторов
осенью болел хозяин-человек.
И мир поплыл во тьму, качаясь чуть заметно, —
похожей на ковчег медлительной ладьёй.
Шептались мысли всех мечтающих про лето,
пропитанных насквозь июньской синевой.
И миру снился сон – менялись все константы,
срывались кольца лет – легко, как береста.
И старый пень в саду очнулся в новом марте,
чтоб выпростать ладонь зелёного листа.
*****
Это просто осколок остывшего некогда солнца,
на который налипло немного космической пыли…
Мы к нему беззащитно телами несильными жмёмся,
и не помним – зачем и за что нас сюда поселили.
Здесь давно появились шоссе, небоскрёбы, газоны,
космодромы, полярные станции… гелиостаты.
Но Земля до сих пор больше любит горбатых бизонов,
отвечая за тварь, приручённую ею когда-то.
Мы так долго боролись, мы крылья из воска лепили,
возводили притоны для тьмы и соборы для света.
И, питая надежду огнём бесконечных усилий,
рвали бешено путы чужой, нелюбимой планеты.
Но, устав от бесплодных исканий единственной двери,
постепенно мутируя, ближе к земле припадая,
бесконечное множество вер понапрасну примерив,
мы планету изгнания домом уже называем.
Лишь порой в полнолуние… Небо становится ближе…
В наши ноздри впивается звёздный мучительный запах…
Мы выходим из раковин, лунную радугу лижем,
бьём хвостами от боли – и горы становятся прахом.
Темур Варки. К.У.Э.
г. Москва, Россия
Казашке
Говорят, нам не место в московской тщете-суете.
Ты в подлунной Орде родилась, я – у мира на крыше.
Дочь Великой степи, что мы здесь потеряли и ищем,
В этих джунглях бетонных, неласковых, в жирной черте
Кочевой неоседлости? Где наши седла с тобой?
Позабыты в Кыпчакской степи, где буран табунится,
Где примятый ковыль, и купается в нем кобылица,
И волнуясь, дрожит и щекочет нас влажной губой.
Там ветра ворожат. И сшибаясь, Тэнгри и Тобет[2]
Вечный бой продолжают и маками степь осыпают.
Прожил век волкодав, и набухшая морда тупая
Отступила. Волчица со стаей пришла на обед.
Не спасти нам табун. Нам самим бы уйти от клыков.
В новый век 21-ый врывается та же погоня,
Запах жертвы почуявши, бани кровавой и бойни.
Век продажи, кинжальных щенков и зыбучих песков.
Но, однако, недолгим союзом с тобой я горжусь.
Разве в дни роковые Москву не спасали мы джузом? —
Чтобы брови твои, нисходящие к точке союза,
Вовлекали Великие Луки в пленительный джуз.[3]
Помнишь утро охоты? – Пустили по следу борзых,
И летели два вихря в игре кыз-куу над снегами…[4]
Я тебя на подъеме, на скифском настиг арс-кургане,[5]
И едва
Тэнгри – бог неба, представляемый в образе волка, дух волка, покровителя монголов. Тобет – казахский волкодав, среднеазиатская овчарка. Казахская легенда гласит о вечной вражде волка и волкодава. По легенде последний волк побеждает последнего волкодава.
Джуз – род, племя, племенной союз у казахов. Большой, Малый джузы. Переводится также, как «сотня».
кыз-куу – дословно «догони девушку», конное состязание, где парень должен догнать девушку и поцеловать на скаку. Девушка должна отбиваться кнутом.
арс, аорс, рус – «светлый», «белый» в восточно-иранских языках, к которым относятся скифский, согдийский, сарматский, осетинский.