Одураченные случайностью. Скрытая роль шанса на рынках и в жизни. Нассим Николас Талеб
Кенни, который носил консервативный темный костюм и белую рубашку (единственной поблажкой был его крикливый галстук с Гермесом на коне), Жан-Патрик одевался пестро, как павлин: голубая рубашка, шотландский пиджак с безвкусной шелковой окантовкой карманов. Не озабоченный семейной жизнью, он редко приходил на работу до полудня, хотя я могу сказать наверняка, что он делал свою работу в самых невероятных местах. Он часто звонил мне из «Регины», престижного ночного клуба Нью-Йорка, поднимая меня в три часа ночи, чтобы обсудить некоторые детали моей стратегии управления рисками. Несмотря на его несовершенную фигуру, женщины, по-видимому, находили его неотразимым: он часто исчезал посреди дня и часами был недоступен. Как-то он пригласил меня обсудить с ним срочные вопросы бизнеса. Я не удивился, когда нашел его среди дня в странном «клубе» в Париже, который не имел вывески. Он просматривал документы, разбросанные по столу, потягивая шампанское и одновременно лаская двух скудно одетых молодых дам. Удивительно, но он вовлек их в разговор, как если бы они были участниками встречи. Одна особа даже отвечала по постоянно звонившему мобильному телефону, так как он не хотел прерывать наш разговор.
Я все еще удивлен одержимостью этого яркого человека к рискам, которые он постоянно прокручивал в голове. Он думал буквально обо всем, что могло случиться. Так, он заставил меня сделать альтернативный план на случай падения самолета на здание офиса ― и разгневался, услышав в ответ, что финансовые условия его департамента в таких обстоятельствах мне мало интересны. Босс имел репутацию ужасного волокиты и одновременно темпераментного человека, способного зажечь любого по своей прихоти. Однако он слушал меня и понимал каждое слово, поощряя меня идти дальше в познании случайности. Именно он заставил меня выискивать невидимые риски «взрыва» в любом портфеле ценных бумаг. Жан-Патрик с огромным уважением относился к науке и ученым. Поэтому неслучайно, наверное, через десять лет или около того по завершении совместной работы он неожиданно объявился во время защиты моей докторской диссертации, улыбаясь мне из глубины комнаты.
Кенни знал, как подняться по служебной лестнице организации и достигнуть ее вершины, перед тем как быть изгнанным. Жан-Патрик не сделал такой успешной карьеры, но научил меня остерегаться зрелых финансовых институтов.
Многих людей, ориентированных на конечный результат, больше беспокоят истории, которые имели место, чем те, что могут случиться. Очевидно, для несумасбродного человека из числа «успешных в бизнесе» мой язык и некоторые характерные черты моей личности покажутся странными и непонятными.
Контраст между личностями и карьерами Кенни и Жана-Патрика доказывает необходимость остерегаться расточительных «знающих бизнес» людей; «рыночное кладбище» заполнено самоориентированными на конечный результат. В противоположность своей обычной манере поведения как Хозяев Вселенной, они бледны и тихи на