ÐœÐ¾Ñ Ð²Ð¾Ð¹Ð½Ð°. Юрий ÐлекÑеевич Слатов
Вышли из автобуса. Над всем, что окружало нас: жилыми модулями, какими-то складами, боксами для техники, – возвышалось на горе красивое здание с колоннами. Туда, в это здание, нас повёл старший лейтенант, представившись инструктором по комсомолу политотдела 40-й армии.
Член Военного совета – начальник всех политработников – общался с нами минут сорок. Наряду с общими фразами об интернациональном долге и о «коммунистах, которые всегда впереди», он сказал многое, что своей прямотой и важностью смысла сразу врезалось в голову. Почему-то особенно запомнились его слова:
– Насрите на бумаги. Главное – люди! Берегите пацанов!
Но тут же добавил:
– Но если приедет проверка, а нужных документов не будет, – пеняйте на себя. Знаете закон замполитовского благополучия?
По улыбкам сидящих рядом майоров и подполковников я догадался, что они этот закон знают. Член Военного совета, казалось, обращался лично ко мне:
– Так вот, закон вечный: сделал что-то – запиши, а не сделал – три раза запиши!
Завершающая часть инструктажа была мне уже знакомой:
– Желаю живыми вернуться домой. И чтоб грудь в орденах!
В Шинданд я улетел на следующий день. Повезло. Дежурный ещё утром предупредил, что борт будет часиков в десять. К этому времени я со своими верными чемоданами уже сидел на скамейке у самого шлагбаума перед взлётным полем аэродрома. Летчики Ан-26 только и спросили у меня, записался ли я в полётный лист у диспетчера и, получив утвердительный ответ, «дружелюбно пригласили» в самолёт:
– Давай, грузи свою трихомуть, пехота!
Летели часа два. Всё та же адская посадка. Но аэродром был совсем не похож на кабульский. На бетонке только боевые самолёты и вертолёты. Совсем маленькое здание так называемого аэропорта. И пейзаж совсем другой: горы поднимались где-то у самого горизонта, а вокруг лежала обожженная солнцем равнина. И жара была другой – замешенная на раскаленном песке. Этот мелкий колющий песочек благодаря ветру моментально влез во все поры моей кожи и складки одежды.
Все, кто летел в самолёте, а пассажиров было человек пятнадцать, стремительно и незаметно исчезли. Кого-то ждали и забрали машины, кто-то убежал в сторону близстоящих модулей. Прапорщик из экипажа, увидев моё растерянное состояние, подсказал:
– Лейтенант, по замене? Ну, и что стоишь? Иди, лови попутную машину и дуй в штаб дивизии!
Около диспетчерской стояла только одна машина – ГАЗ-66. Водитель, прикрыв глаза форменной панамой, дремал.
– Эй! Как добраться до штаба дивизии? – обратился я к нему.
Передвинув панаму с носа на затылок, солдат, по-волжски окая, ответил:
– Если хотите, можно с нами. Щас товарищ майор придёт и поедем.
Сказав это, боец исчез в сомнительной прохладе кабины. Действительно, через минут пятнадцать к машине подошёл офицер.
– Товарищ майор! До штаба дивизии не подбросите?
– Заменщик никак?
Майор был в тёмных, солнцезащитных очках, поэтому глаз его я не видел.
– Так