Моцарт фехтованиÑ. Ðдуард Гурвич
подкреплялось творчеством в поединках. Ракита уже был способен на неожиданные решения, находки, импровизацию. Быстро рос его багаж вариантов, который во много раз превосходил багаж остальных спортсменов. Потому звезда Марка впоследствии так ярко блистала на мировых пьедесталах.
Связка Тышлер-Ракита на первый взгляд выглядела идеальной. Но всё было достаточно сложно. С одной стороны, Марк не подходил под общую схему, действовал на дорожке нестандартно, нетипично, что импонировало тренеру. С другой стороны, на своём ученике Тышлер проверял свои идеи. Вместе они разрабатывали новые. Именно по этой причине уникальной паре многие годы удавалось оставаться единомышленниками. Тем не менее, процесс творческого поиска был очень непростым, требовал и от ученика, и от учителя терпения, доверия, готовности открыто разрешать возникающие недоразумения. Тышлер вспоминает: «Поначалу Марк всё время пытался поймать меня, что я провожу над ним какие-то тренерские эксперименты. И хотя он не отказывался быть подопытным кроликом, но на эту роль без оговорок не соглашался. Иногда его творческое участие в поисках только помогало мне, но иной раз ради нужного эффекта он должен был оставаться в неведении, и тогда мне приходилось выкручиваться. Это было непросто, потому что Марк был проницателен и ужасно любознателен. Вообще говоря, эта личность оказалась неординарной во всём. Выглядел он уверенным, неуязвимым, хотя в сборной к нему прилипла кличка – Пьяная Черепаха…»
И в самом деле, на фехтовальной дорожке он каким-то образом побеждал, хотя ползал, как черепаха. Позже он сам неоднократно помогал журналистам понять этот свой феномен. Потому они так любили брать у него интервью. К слову сказать, в период подготовки книги (и во второй редакции тоже, о чём речь ниже), я на себе почувствовал одарённость Марка, как коммуникатора. Он рассуждал не только как профессионал, но и как популяризатор фехтования, делал доступными для понимания широкой публики тонкости этого сложнейшего вида спорта, избегая всяких мудрёных терминов, понятий, умозаключений.
– Я не очень одарен физически, – признавался Марк. – То есть, мои скоростные возможности не терпели никаких критериев. Я по этим параметрам не должен был бы близко подходить к сборной команде страны. В абсолюте, если у нас лучшие спортсмены-фехтовальщики пробегали сто метров где-то за одиннадцать с небольшим, для меня достижением было четырнадцать секунд. Но техника передвижения, которая была поставлена для меня специально, и которой я овладел, видимо, была идеальна. Она компенсировала отсутствие скорости за счет техники передвижения, своевременности принимаемых решений и способности «заиграть» противника на своих условиях. Все дело в том, что на фоне общего замедленного движения, рука у меня действовала значительно быстрее, чем у всех самых быстрых фехтовальщиков. Скорость прохождения нервных процессов была намного выше, чем у моих соперников.
Тышлер в роли тренера, конечно,