Мертвая хватка. Питер Джеймс
еду перед сыном, схватила пульт и выключила звук.
– Фрикадельки с макаронами? – скривился Тайлер.
– Ты же любишь. – Она водрузила на стол миску с салатом.
– В школе сегодня ел.
– Повезло тебе.
– Там готовят лучше, чем ты.
– Большое спасибо.
– Сама меня учишь всегда говорить только правду.
– И также учу быть тактичным.
– Как скажешь. – Сын пожал плечами, подозрительно ткнул вилкой фрикадельку. – Как же я завтра в школу поеду?
– Пешком пойдешь.
– Спасибо, вот здорово! – Мальчик вдруг встрепенулся. – Слушай, на велосипеде доеду!
Карли сотряс озноб.
– Ни в коем случае. На велосипеде не поедешь. Такси вызовем.
Отис в ожидании таращился на Тайлера.
– Не клянчи! – велела Карли псу и села рядом с сыном. – Знаешь, у меня был поганый день, ясно?
– Не настолько, как у того самого велосипедиста, правда?
– Что это значит?
Тайлер вдруг вскочил и бросился из кухни.
– У него наверняка мать не пьяница! – И хлопнул дверью.
Карли какое-то время тупо смотрела на дверь, потом приподнялась и села. Через минуту сверху донесся бешеный барабанный бой. Отис дважды глухо гавкнул, выпрашивая подачку.
– Извини, не совсем хорошо себя чувствую. Попозже погуляем.
От запаха фрикаделек тошнит. Она встала, шагнула к двери, открыла, хотела что-то крикнуть сыну и передумала. Снова села за стол, закурила, читая по губам текст участников «Топ гир». Вообще ничего не чувствовала.
Зазвонил телефон. Это была Сара Эллис, жена солиситора Джастина Эллиса, самая чуткая личность из всех ей известных. А мир в данный момент превратился в ни с чем не сравнимый кошмар, если не считать того дня, когда пришло известие о гибели мужа, так что ей сейчас жизненно необходима чуткость.
– Ну, как ты, красотка?
– Не слишком красивая, – мрачно ответила Карли.
– Мы тебя в вечерних новостях видели. На месте происшествия. Полиция ищет белый фургон, тебе говорили?
– Они мало что мне говорили.
– Едем с бутылкой шампанского, немножко взбодримся. Будем через десять минут, – сообщила Сара.
– Спасибо, компании рада, хотя о распроклятой выпивке думать даже не хочется!
23
Клио спит на больничной койке. Рукав голубой рубашки завернут за локоть, и Рой, сидя с ней рядом последний час, разглядывает ее лицо, пушистые светлые волоски на изящном предплечье, восхищается ее сонной прелестью. Потом на глаза попадается серая пластиковая трубка с иглой, воткнутой в вену, и душу снова затопляет страх.
Проводки, прикрепленные к животу, посылают постоянный поток информации в компьютер в ногах кровати, но он не понимает показателей на мониторах. Остается надеяться на лучшее. В слабом мерцании телевизора на стене Клио выглядит совсем бледной, беспомощной.
Страшно. Смертельно страшно.
Рой прислушивался к ритмичному дыханию. Воздух вдруг распорол скорбный вой сирены – внизу подъехала оч�