Губитель женщин. Аманда Маккейб
даже этого робкого мерцания.
Но гостям на балу маркизы Тенбрей – а там собрался почти весь большой свет – не было никакого дела до зловещей тьмы за окнами ярко освещенного особняка. Они смеялись, танцевали, дамы обменивались последними новостями, глядя поверх шелковых вееров, пили шампанское, тайком срывали поцелуи под сенью выставленных на террасу пальм.
И никто – даже сама маркиза, весьма озабоченная внезапно обнаружившейся нехваткой пирожков с устрицами, – не заметил, как в библиотеке бесшумно поползла вверх оконная рама. Кто-то пользовался темнотой отнюдь не для вольностей на террасе. Нет, на уме у этого человека было нечто зловещее.
Как только окно открылось, гибкий, ловкий человек, одетый в черное, в черной маске, влез внутрь и пружинисто спрыгнул на абиссинский ковер, устилавший полированный паркет. Человек приземлился беззвучно, словно кошка на шелковое покрывало. Он машинально пригнулся, задержал дыхание, только яркие глаза в прорезях атласной маски стрельнули по сторонам. Как и ожидалось, библиотека, освещенная лишь маленькой масляной лампой, пустовала. Колеблющийся свет не достигал дальних углов комнаты. Книжные полки поднимались к потолку, и похоже было, что стоящие плотными рядами книги в кожаных переплетах редко тревожит чья-то любящая рука.
«Что же, – подумал незваный гость, – старушка леди Тенбрей никогда не была интеллектуалкой».
Вот покойный лорд Тенбрей – тот был известен страстью к античным древностям, а именно это интересовало человека в черном. Убедившись, что он в комнате один, злоумышленник выпрямился и крадучись двинулся вдоль стены. Темные углы не таили для него опасности, план комнаты был тщательно изучен, каждый столик и стул известен. Человек точно знал, что ищет.
У дальней стены, по обе стороны резного камина, стояли два шкафчика со стеклянными дверцами, каждый щедро наполненный неправедно добытыми сокровищами. В молодости покойный хозяин дома состоял на дипломатической службе в Неаполе и оттуда регулярно слал домой ящики с вазами, статуэтками, драгоценностями, фресками. Здесь в библиотеке была представлена лишь малая часть коллекции. Ее лучшая часть.
«Ну да, – прошептал незнакомец, – вот и вы».
Из мешка на поясе был извлечен металлический штырь и вставлен в замочную скважину. Быстрое движение, и механизм замка легко поддался.
– Слабо, слабо, – пробормотал неизвестный, открывая стеклянную створку. – Люди, не уме ющие позаботиться о своей собственности, ее не заслуживают.
Искомый предмет лежал в самой середине экспозиции – золотая этрусская диадема тонкой работы, выполненная в виде виноградной лозы. Некогда она украшала голову царицы, а ныне тешила тщеславие английской старухи.
Но теперь с этим покончено.
Человек взял диадему рукой в черной перчатке. Даже в полумраке она сияла, словно итальянское небо, невесомая и совершенная. Она выглядела хрупкой, но тем не менее пережила не одно тысячелетие.
«Скоро ты будешь в безопасности», – послышался успокаивающий шепот, и диадема исчезла в глубине мешка. Тут же что-то сильно ударило в дверь снаружи. Голова человека в маске резко повернулась, его сердце учащенно забилось.
– Может, не стоит, Агнесс? – промямлил запинающийся мужской голос.
– Нет, надо торопиться, – ответил ему женский. – У нас мало времени. Скоро мой муженек оторвется от карт и примется меня искать.
Толчок повторился, затем повернулась дверная ручка, видимо нащупанная самой Агнесс или ее пьяным кавалером.
Пора уходить. Из мешка появился еще один предмет – прекрасная белая лилия, которую человек аккуратно положил на место диадемы. После чего он легко перебежал комнату, вскочил на подоконник и в тот момент, когда дверь распахнулась, исчез во мраке ночи.
Вор Лилии совершил очередную удачную кражу.
Глава 1
– Объявляю очередное заседание Дамского художественного общества открытым, – провозгласила Каллиопа Чейз, ударяя молотком по столу. – Слово имеет наш секретарь, мисс Клио Чейз.
Чайные чашки и блюдечки с пирожными медленно опустились на колени и столики, а члены общества переключили свое внимание на его основателя и президента. В высокие окна гостиной Чейзов струился солнечный свет, особенно ясный и теплый после промозглой ночи, рассыпая бриллиантовые искры по муслиновым платьям пастельных тонов. Все в этой модно обставленной комнате было, как тому и следовало быть, – барышни, сидящие красочными группами на стульях и кушетках, подносы с чайной посудой, снующие туда-сюда горничные, тихие звуки Моцарта, которые извлекали из стоящего в углу пианино проворные ручки Талии.
Все чинно и благопристойно. Кроме одного. За спиной Каллиопы на высоком постаменте стояла мраморная статуя Аполлона. Обнаженного Аполлона, со всеми анатомическими подробностями.
Но и то сказать – чего ожидать от дома, принадлежащего известному исследователю Древней Греции, сэру Уолтеру Чейзу? А ныне в этом доме проживали его девять дочерей, названные в честь греческих муз, и предавались занятиям не совсем обычным