Губитель женщин. Аманда Маккейб
и матушка сестер Чейз, покойная мать графа была родом из более экзотических мест, чем Англия. Она родилась не где-нибудь, а в Афинах, в семье ученого.
Мгновение казалось, что вот сейчас Уэствуд выйдет из фаэтона и грудью примет на себя гнев мистера Маунтбэнка. Барышни у окна дружно затаили дыхание, но, увы, кулачные бои на Мейфэре не были приняты. Маунтбэнк, увидев противника прямо перед собой, сбавил пыл и поспешно продолжил свой путь, едва не налетев на угол здания.
Разочарованные девицы отошли от окна и вернулись на места, снова гостиная наполнилась болтовней, музыкой и звяканьем тонких фарфоровых чашечек. Но Каллиопа задержалась у окна. Она все никак не могла отойти. Что-то приковало ее к месту, заставляя смотреть на Камерона де Вера.
А тот от души рассмеялся вслед стремительно скрывшемуся Маунтбэнку, запрокинув голову, так что волосы открыли полностью его прекрасное лицо, потом откинулся на мягком сиденье, свободный, словно пират за штурвалом корабля. Прохожие глазели на него, завороженные непринужденностью этого элегантного молодого человека, а он и не замечал их, слишком хорошо и удобно ему было с самим собой.
«Какое мне дело до него», – мрачно думала Каллиопа.
В нем нет ничего, что есть в ней. Ни ответственности, ни привязанности к семье. Она приникла лбом к холодному стеклу, наблюдая, как лорд Уэствуд подбирает вожжи, и невольно отмечая, что все его движения исполнены небрежной грации.
Ей вспомнилась их первая встреча в самом начале сезона. Неужели прошло лишь несколько недель? А как будто целая жизнь… Или всего мгновение. С той ночи, когда…
Нет! Вспоминать об этом невыносимо! Только не теперь, не в разгаре заседания общества. Кругом подруги, они заметят ее смятение, начнут расспрашивать, это ни к чему. Она ведь всегда такая собранная, спокойная. Всегда прекрасно владеет собой. Это необходимо, такой хочет видеть ее семья.
Почему же внутри все начинает дрожать, стоило ей просто увидеть, как он проезжает по улице? Что за нелепость!
Каллиопа сжала бахромчатый край шторы, собираясь занавесить окно. Но прежде чем она успела это сделать и укрыть себя и свои разбушевавшиеся эмоции от посторонних глаз, лорд Уэствуд поднял взгляд и увидел ее, он увидел, как она смотрит на него!
На его лицо набежало облако, он нахмурился, бархатистые карие глаза сузились, но почти в то же мгновение облако рассеялось, он широко улыбнулся, блеснув белыми пиратскими зубами, и небрежно помахал ей рукой. Каллиопа невольно вздрогнула и резко задернула штору. Вот негодяй! Она отвернулась от окна, плотнее завернулась в кашемировую шаль – и поймала пристальный взгляд Клио. Каллиопа любила сестру, ближайшую к ней по возрасту и художественным наклонностям, но иногда зеленые пытливые глаза Клио приводили ее в замешательство.
– Не нужно стоять на солнце, Кэл, – мягко проговорила Клио. – От солнца у тебя так раскраснелись щеки.
Каллиопа Чейз.
Камерон нахмурился, когда она опустила шторы, словно