Стихотворения. Константин Батюшков

      Могольцу снилися жилища Елисейски:

      Визирь блаженный в них

      За добрые дела житейски

      В числе угодников святых,

      Покойно спал на лоне гурий.

      Но сонный видит ад,

      Где, пламенем объят,

      Терзаемый бичами фурий,

      Пустынник испускал ужасный вопль и стон.

      Моголец в ужасе проснулся,

      Не ведая, что значит сон.

      Он думал, что пророк в сих мертвых обманулся

      Иль тайну для него скрывал;

      Тотчас гадателя призвал,

      И тот ему в ответ: «Я не дивлюсь нимало,

      Что в снах есть разум, цель и склад.

      Нам небо и в мечтах премудрость завещало…

      Сей праведник, визирь, оставя двор и град,

      Жил честно и всегда любил уединенье, —

      Пустынник на поклон таскался к визирям».

      С гадателем сказав, что значит сновиденье,

      Внушил бы я любовь к деревням и полям.

      Обитель мирная! в тебе успокоенье

      И все дары небес даются щедро нам.

      Уединение, источник благ и счастья!

      Места любимые! ужели никогда

      Не скроюсь в вашу сень от бури и ненастья?

      Блаженству моему настанет ли чреда?

      Ах! кто остановит меня под мрачной тенью?

      Когда перенесусь в священные леса?

      О музы! сельских дней утеха и краса!

      Научите ль меня небесных тел теченью?

      Светил блистающих несчетны имена

      Узнаю ли от вас? Иль, если мне дана

      Способность малая и скудно дарованье,

      Пускай пленит меня источников журчанье.

      И я любовь и мир пустынный воспою!

      Пусть парка не прядет из злата жизнь мою

      И я не буду спать под бархатным наметом:

      Ужели через то я потеряю сон?

      И меньше ль по трудах мне будет сладок он,

      Зимой – близ огонька, в тени древесной – летом?

      Без страха двери сам я парке отопру,

      Беспечно век прожив, спокойно и умру.

      Прерву теперь молчания узы

      Для друга сердца моего.

      Давно ты от ленивой музы,

      Давно не слышал ничего.

      И можно ль петь моей цевнице

      В пустыне дикой и пустой,

      Куда никак нельзя царице

      Поэзии прийти младой?

      И мне ли петь под гнетом рока,

      Когда меня судьба жестока

      Лишила друга и родни?..

      Пусть хладные сердца одни

      Средь моря бедствий засыпают

      И взор спокойно обращают

      На гробы ближних и друзей,

      На смерть, на клевету жестоку,

      Ползущу низкою змией,

      Чтоб рану