От ЖЖизни к жизни. Евгений Гришковец
один, без родственников, перебрался в Анжеро-Судженск, где работал на шахте и встретил мою прабабушку Таисию Петровну Шарапову, и уже вместе они переехали в Щегловск, ныне Кемерово. Дед мой родился в девятнадцатом году, а прадед умер в двадцатом. Так что я практически ничего не знаю о том, какой он был человек. Но село, откуда происходят мой род и моя фамилия, мне очень хотелось посетить.
В Черниговском архиве сведения о Гришковцах, моих предках, начинаются с 1763 года. Практически все мужчины в роду были казаками, многие участвовали в разных военных кампаниях…
Добирались мы из Киева до Сиволожа довольно долго. Друзья для такой поездки выделили мне ни много ни мало «Хаммер», и хорошо сделали, потому что от трассы до села дорога либо плохая, либо условная. Друзья также успели предупредить о моём приезде сельское руководство, и от трассы нас сопровождал сельский руководитель (не могу понять, какая у него должность), без которого мы вряд ли нашли бы Сиволож.
На меня, конечно, сильное впечатление произвела поездка. Село печальное, совсем не похожее на зажиточные южноукраинские деревни. Дома, заборы, подворья – всё напоминает сибирские поселения. Такие же небольшие пятистенки, такая же форма окон и крыш, только старенькие заборы покрашены в более весёлые цвета. Многие дома если и не брошены, то находятся в совсем уж плачевном состоянии. Живёт здесь 721 человек, а в сельской школе всего 55 учеников, в том числе дети из соседней деревни. Но Гришковцов в селе много (улыбка).
Говорят в Сиволожах на украинском языке, точнее на суржике, потому что грамматика ближе к русской. То есть я понимал Гришковцов вполне свободно, а вообще-то, когда говорят на правильном украинском, понимаю мало. В центре села сохранилась старинная церковная ограда – единственное, что осталось от прежних времён. Деревянной церкви, которая раньше стояла за этой оградой, давно нет. На её месте двухэтажная школа – пожалуй, самое чистое и аккуратное строение во всём селе. Возле школы меня встречали дети с воздушными шариками и хлебом-солью, их, видимо, долго продержали на улице, и они были замёрзшие и явно недоумевающие: кто это приехал? Хотя, как выяснилось позже, после того как мои друзья сообщили сельскому руководству о моём визите, разговоров в селе было много, и некоторые даже посмотрели в интернете, что я за гусь (улыбка). А я не знал, что меня будут встречать, и приехал без подарков. Ужасно неудобно, но я как-нибудь это исправлю.
Побывал в сельской библиотеке, в нетопленом деревянном доме, где даже портрет Тараса Шевченко выглядел каким-то замёрзшим. В библиотеке, мне сказали, шесть тысяч книг, но судя по полкам у входа, на которых стоят самые популярные, и в украинской глубинке победили Донцова с Марининой.
Машина, на которой я приехал, произвела большее впечатление на селян, чем я сам. Они над ней посмеивались или сдержанно улыбались, глядя как на диковинку. Меня провезли по всему селу, показали дома и дворы, в которых живут Гришковцы. Ехал мимо мужик на телеге, мне сказали: «Вон тоже Гришковец». Я впервые общался