Портрет любимого. Кэтрин Джордж
меня, у меня все будет хорошо.
Изабель подавила поднимающуюся тошноту и, слегка пошатнувшись, крепче схватилась за руку Элени.
Лукас покачал головой:
– Я отвезу вас, как только увижу, что вы чувствуете себя хорошо, мисс Джеймс, но совершенно очевидно, это случится не сегодня. Помогите ей лечь, Элени.
– Так будет лучше всего, – сказал Алекс, вздохнув с облегчением.
Изабель сдалась. Она позволила Элени уложить себя поудобнее и в отчаянии уткнулась лицом в подушки.
Ее такая долгожданная одиссея закончилась, не успев начаться! Она старалась не обращать внимания на затихающий обмен репликами между мужчинами на их родном языке, мечтая только об одном – чтобы они ушли и оставили ее наедине с переживаниями.
– Мисс Джеймс, – произнес Алекс, снова подойдя к кровати.
– Да?
– Если вы передадите мне ключи от коттеджа, я попрошу свою сестру, чтобы она собрала ваши вещи.
– Вы очень любезны, – сказала она нетвердым голосом. – Ключи в моем рюкзаке.
Элени закрыла за мужчинами дверь, налила в стакан охлажденный фруктовый сок и дала Изабель две таблетки.
– Выпейте, мисс Изабель, – сказала она твердо.
Изабель послушно проглотила болеутоляющее и отпила немного сока.
– Спасибо, Элени. – Она с трудом улыбнулась. – Только называйте меня, пожалуйста, просто Изабель.
Элени поставила стакан на стол, потом открыла коробочку с йогуртом.
Изабель с тревогой наблюдала за этим:
– Мне очень жаль, но пока я не в состоянии ничего есть.
– Это не для еды. Для вашего лица. Кожа горит, да?
– О да, – вздохнула Изабель и покорно согласилась воспользоваться неожиданным косметическим средством. Элени нанесла благословенно прохладный жирный йогурт на ее лицо, оставила, пока маска не согрелась, потом осторожно сняла ее салфетками.
– Потом сделаю еще одну маску, – пообещала она, – а теперь поспите, Изабель. – Она улыбнулась и вышла из комнаты, оставив дверь полуоткрытой.
Постепенно благодаря таблеткам боль настолько утихла, что Изабель стала проявлять интерес к окружающей обстановке. Тонкие, как паутинка, белые занавески колыхались на стеклянных дверях, ведущих на балкон, а сама комната была обставлена с той элегантной простотой, которая стоила немалых денег.
Изабель застонала в отчаянии. Ей надо было проделать весь этот путь до Чироса, чтобы снова вернуться к нормальной жизни, и вот в первый же день своего отпуска она оказалась в богатом – и совершенно недружелюбном! – чужом доме, из которого не имела никаких шансов выбраться до тех пор, пока не сможет самостоятельно передвигаться.
И почему хозяин дома был так уверен, что она знала, кто он? И почему буквально вышел из себя, когда она сказала, что не знает его? Возможно, он был какой-то знаменитостью здесь, в Греции? Она скривила губы. Ему не стоило беспокоиться на ее счет. Конечно, мужчина он довольно интересный, но проявил себя так, что перечеркнул для нее всякую возможность почувствовать к нему симпатию…
Когда