Мятеж. Александр Афанасьев
сотник уже бежал вдоль состава изо всех сил, чтобы хоть немного смягчить рывок. Платформы уходили... он даже не мог обернуться, чтобы увидеть, какая последняя. А ему нужна была именно последняя.
Рывок! – едва не вырвавший руки, его сбило с ног, ныли пальцы... но он вцепился в ржавое грязное железо и не отпускал... ноги волочило по щебню насыпи... если сейчас будет стрелка, то может и оторвать, такое он слышал, запросто...
Тянись...
Попытался подтянуться – на одних руках, хрипя и шипя от напряжения, не получалось. Не получалось, хоть убей, его волочило за платформой, из горла рвался крик...
– А-а-а-а!..
Это был не крик – нечто похожее на звериный рев, каким-то чудом он успел оттолкнуться от насыпи, да так, что показалось – то ли подошву оторвало, то ли ногу. Оторвало, потому что он не чувствовал ногу, не чувствовал, как бьет ее по насыпи.
Оторвало – ну и хрен с ней!
Только через несколько секунд Велехов понял, что он как-то умудрился закинуть ногу на платформу, поэтому и не чувствует, как ноги бьются о щебень. Вот только бы еще сил набраться... вторую закинуть... закинуть всего себя на эту проклятую платформу, трясущуюся и лязгающую... так... оп-па!
Он так и лежал, тяжело, хрипло, как загнанная лошадь дыша, и не мог отцепить руки от ржавого металла. Если сейчас к нему подойдет охранник с платформы, возьмет его голыми руками, он и встать-то не сможет.
Да, не сможет.
Но надо...
Поезд набирал ход.
Так, не вставая, он пополз вперед по-пластунски, туда, где грохотала и лязгала металлом сцепка. По пути он обнаружил, что каким-то образом лишился винтовки...
И черт с ней... Может, какому повстанцу попадется...
Он не знал, что стояло на платформе, но это что-то было большим, тяжелым и гусеничным, и с длинным стволом – а значит, сойдет. Перевалился – и чуть было не полетел под колеса, так закружилась голова, еле схватиться успел. Несмотря на опустившуюся на землю чернь ночи, был отчетливо виден отполированный до блеска стальной рельс и жадно закусывающая его кромка колесной пары. Он видел, что когда-то стало с неосторожным сцепщиком в Вешенской – и энтузиазма это не добавляло...
Тут должен быть рычаг. Сначала надо разъединить магистраль подачи сжатого воздуха, электричества, и чтобы при этом не долбануло... А хотя какое тут, к чертям, электричество, на открытой платформе? Потом рычаг. Рычаг...
А ведь если отсоединить воздушную магистраль, то начнется утечка и будет сигнал тревоги. Как быстро? Сразу? У него из оружия пистолет и нож – против целого состава.
Рука неожиданно натолкнулась на массивный рычаг – примерно такой использовался и на наших вагонах, в Вешенской. Автосцепка называется... была не была.
Он толкнул рычаг сначала в одну сторону – не поддалось, потом в другую – потом отбросил осторожность и рванул обеими руками – так, что чуть опять не свалился на рельсы. И почувствовал, что поддается...
Сначала ничего не происходило, поезд как шел, так и шел. Потом он заметил, что шланг, которым подается воздух, натянулся до предела, как струна.