Укрыться в облаках. Татьяна Гармаш-Роффе
не в том, что их идеи не оправдались. Рита, – она да, была словно воплощением успеха родительских новаторских методов: и память отличная, и соображает быстро, и знает много. Но ее братья и сестры ничем не блистали, ничем. Ну, рано научились писать и считать, складывать замысловатые кубики. И что? Все куда-то исчезло, бесследно растворилось. Под грузом трудного быта, – так долго считала Рита...
Пока ей как-то не сболтнула соседка, что Рита и еще двое детей после нее Просвировым не родные. Усыновили-удочерили, у самих не получалось. Зато последние трое – уже их, родные.
Соседка заклинала Риту ее не выдавать, при этом глаза «доброжелательницы» горели жадным блеском: хотела увидеть реакцию девушки на подобное открытие. Однако, к ее вящему разочарованию, Рита отреагировала крайне сдержанно – лишь кивнула: спасибо, мол, за информацию.
Ее и в самом деле не потрясло открытие. Мысль эта мелькала в ее голове и раньше, простым подсчетом ударности деторождения трех первых детей, которых разделяло всего по году разницы. Но, главное, у нее никогда не было с родителями отношений ни близких, ни нежных. Они даже в семье оставались учителями, а не папой и мамой... Рита только отрешенно подумала, что, возможно, не тяжелый быт объясняет провал родительских идей, а просто-напросто гены. Они у всех детей разные. Рита оказалась наиболее талантливой, вот и все... Передовые педагогические методики тут ни при чем.
Родителям она ничего не сказала, вопреки чаяниям соседки. Та, хоть и заклинала Риту не проболтаться, но, похоже, надеялась на обратное. И предвкушала скандальчик в «культурной семье».
Не вышло.
Рите даже в голову не пришло припирать родителей (приемных, как она теперь знала) к стенке и обвинять их в том, что правды не сказали, – равно как и попытаться разузнать хоть что-нибудь о своих настоящих.
Зачем? Раз ее бросили...
Отделилась от семьи она при первой же возможности, уехав в Екатеринбург обучаться профессии программиста.
С компьютером Рита подружилась в тринадцать лет – сразу же, как только ей кто-то из подруг скинул с барского плеча старый «Мак», «Макинтош»: в округе все знали, что многодетная семья Просвировых бедствует. Старичок «Мак» все время барахлил, и Рита исследовала все доступные ей учебники, – денег на их покупку не имелось, и она часами просиживала с ними в уголке книжного магазина, продираясь сквозь новые термины и понятия. Чуть позже она выторговала у родителей Интернет и пустилась общаться на компьютерных форумах, тогда еще редких, но радушных и ценных своей помощью.
Спустя пару лет она уже могла дать фору в компьютерных познаниях не просто взрослым, но и тем якобы «специалистам», которые работали на техподдержке.
Потом, снова с барского плеча, ей перепал PC – «персональный компьютер»: так почему-то называются машины с операционной системой Windows, что совершенно нелогично: ведь «Макинтош» тоже Персональный! и Компьютер!
Как бы то ни было, к концу школы Рита не только стала