Жид. Иван Тургенев
пуговицами и широкими рукавами. Густая черная коса два раза обвивала ее небольшую головку; я сел подле нее и взял ее смуглую, тонкую руку. Она немного противилась, но как будто боялась глядеть на меня и неровно дышала. Я любовался ее восточным профилем – и робко пожимал ее дрожащие, холодные пальцы.
– Ты умеешь по-русски?
– Умею… немного.
– И любишь русских?
– Да, люблю.
– Стало быть, ты меня тоже любишь?
– И вас люблю.
Я хотел было обнять ее, но она проворно отодвинулась.
– Нет, нет, пожалуйста, господин, пожалуйста.
– Ну, так посмотри на меня по крайней мере.
Она остановила на мне свои черные, пронзительные глаза и тотчас же с улыбкой отвернулась и покраснела.
Я с жаром поцеловал ее руку. Она посмотрела на меня исподлобья и тихонько засмеялась.
– Чему ты?
Она закрыла лицо рукавом и засмеялась пуще прежнего.
Гиршель появился у входа палатки и погрозил ей. Она замолчала.
– Пошел вон! – прошептал я ему сквозь зубы. – Ты мне надоел.
Гиршель не выходил.
Я достал из чемодана горсть червонцев, сунул их ему в руку и вытолкал его вон.
– Господин, дай и мне… – проговорила она.
Я ей кинул несколько червонцев на колени; она подхватила их проворно, как кошка.
– Ну, теперь я тебя поцелую.
– Нет, пожалуйста, пожалуйста, – пролепетала она испуганным и умоляющим голосом.
– Чего ж ты боишься?
– Боюсь.
– Да полно…
– Нет, пожалуйста.
Она робко посмотрела на меня, нагнула голову немножко набок и сложила руки. Я оставил ее в покое.
– Если хочешь… вот, – сказала она после некоторого молчанья и поднесла свою руку к моим губам.
Я не совсем охотно поцеловал ее. Сара опять рассмеялась.
Кровь меня душила. Я досадовал на себя и не знал, что делать. Однако, подумал я наконец, что я за дурак?
Я опять оборотился к ней.
– Сара, послушай, я влюблен в тебя.
– Я знаю.
– Знаешь? И не сердишься? И сама меня любишь?
Сара покачала головой.
– Нет, отвечай мне как следует.
– А покажите-ка себя, – сказала она.
Я нагнулся к ней. Сара положила руки ко мне на плечи, начала разглядывать мое лицо, хмурилась, улыбалась… Я не выдержал и проворно поцеловал ее в щеку. Она вскочила и в один прыжок очутилась у входа палатки.
– Ну, какая же ты дикарка!
Она молчала и не трогалась с места.
– Подойди же ко мне…
– Нет, господин, прощайте. До другого разу.
Гиршель опять выставил свою курчавую головку, сказал ей два слова; она нагнулась и ускользнула, как змея.
Я выбежал из палатки вслед за нею, но не увидел ни ее, ни Гиршеля.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив