Мир-на-Оси. Алексей Калугин
груди, вежливо осведомилась пожилая шенгенка.
– Нет, – поморщившись, махнул рукой Бургомистр.
– Хозяин хотить исть?
– Да нет же!
– Хозяин хотить спать! – догадалась более молодая шенгенка. – Хозяин много работать! Хозяин шибко устать!
– Да не хочу я спать! – замахал на них уже обеими руками Бургомистр. – Я хочу…
– Хозяин хотить смотреть фильму? – робко предположил шенген-киномеханик.
– Нет, я вам говорю!
– Хозяин хотить?..
– Стоп! – поднял руки Бургомистр. – Говорить буду я! А вы станете говорить, когда я вам скажу! Это ясно?
Шенгены заговорили по-своему. Все разом. Видно, ничего не поняли.
– Кто у вас старший? – спросил Бургомистр.
Он точно помнил, что назначал кого-то из них старшим.
– Моя старший, – сделал маленький шажок вперед один из шенгенов.
Прищурившись, Бургомистр посмотрел на него, будто купить собрался. А может, наоборот – продать.
Рост чуть выше среднего, большая голова, крупные, грубые черты лица, короткая стрижка. Широкие плечи, длинные руки, кривоватые в коленях ноги. Типичный орк. Шенгены, они, как известно, всем оркам орки.
– Как тебя зовут? – спросил Бургомистр.
Он точно знал, что у старшего шенгена есть имя, но никак не мог его вспомнить.
– Алик, – ответил шенген.
На самом деле это, конечно же, было не его имя. У всех орков длинные, труднопроизносимые имена, напоминающие виртуозно закрученный скэт. Что-то вроде Шамти-Дам-Титам-Турам-Дида-Ди-Дам. Но, приезжая в Централь, они назывались местными именами. Так было проще. Хотя, с другой стороны – ущемление национальной гордости. Но вы глубоко заблуждаетесь, если полагаете, что орки предпочитают быть гордыми, но голодными. Скорее наоборот.
– Итак, Алик, ты помнишь рояль, что стоял тут? – Бургомистр рукой указал на то место, которое еще вчера вечером, как он ясно помнил, украшал мемориальный инструмент Джерри Ли Льюиса.
– Помнишь?.. – Шенген сосредоточенно сдвинул брови к переносице. – Что – помнишь?.. – И тут же быстро добавил: – Алик все помнишь!
– Большой, черный, блестящий ящик. – Бургомистр руками попытался набросать форму рояля. – Который здесь в зале стоял. Помнишь?
– Помнишь! – уверенно кивнул Алик. – И они – тоже помнишь! – кивнул он на своих родственников.
– Помнишь!.. Помнишь!.. – хором заголосили шенгены.
– Отлично! – поднял руку Бургомистр. – Когда вы видели его последний раз?
– Кого? – изумленно вытаращился на Бургомистра Алик.
– Рояль… Тьфу, то есть черный ящик.
– Вчера.
– Точно?
– Точно. Вчера вечер. Жена мой пыль с него убирать. – Алик схватил за локоть шенгенку, ту, что постарше, и подтащил ее к себе. – Моя жена! – гордо улыбнулся шенген. – Мара звать!
– Так ты, Мара, вытирала пыль с рояля? Вчера вечером?
– Вытирала, конечно,