Магам можно все. Марина и Сергей Дяченко
обрывок защитного флера. На пороге гостиницы сидел, прислонившись к стене, незнакомый молодой человек. Неподвижные глаза его смотрели прямо перед собой; весь он был похож на небольшую статую, впечатление разрушали только пальцы, вертящие, теребящие, поглаживающие какой-то мелкий предмет на цепочке. Не требовалось большого ума, чтобы угадать в незнакомце одного из моих визитеров, не самого удачливого, но, вероятно, очень упрямого.
Я был готов замылить глаза незваному гостю и войти в гостиницу незамеченным – когда увидел, что именно он вертит в руках.
– Нет, она в полном сознании. Она прекрасно понимает, что с ней что-то случилось. Какая-то потеря… Она помнит, как ее захватили. И куда привезли – замок со рвом и укреплениями, с цепным драконом на мосту. И некто – она не помнит его лица – что-то делал с ней. Потом в ее памяти случился провал. Она очнулась на перекрестке, в сотне шагов от нашего дома. И на шее у нее было вот это.
«Вот это» было кулоном. Массивным, по размеру почти таким же, как у старика Ятера. Не яшмовым, а сердоликовым, изжелта-розовым. И вместо скалящейся морды с камня смотрели только глаза – напряженные, чуть навыкате. Один чуть выше, другой чуть ниже. Нечеловеческие глаза; когда-то я видел в зверинце несчастную старую обезьяну – помнится, она смотрела очень похоже.
Кулон лежал теперь на пустом столе; мне не надо было присматриваться, чтобы уловить плотное облачко чужой силы, заключающее в себе розоватый камень.
– Сердолик не поддается подобной обработке, – скучным голосом сказал молодой человек; я продолжал считать ночного гостя молодым, несмотря на то что под шляпой у него обнаружилась изрядная лысина. – Я ювелир. Я знаю.
– Вы правы, это магическая вещь, – согласился я осторожно.
Я все теперь старался делать очень осторожно. С того самого момента, как я разглядел кулон в руках ночного гостя, внутри меня не утихало зудящее предчувствие большой удачи; наверное, подобная горячая щекотка мучает нос собаки, только что взявшей след.
– Эта вещь, – мой собеседник брезгливо опустил уголки губ, – есть величайшая улика. Дорожка к преступнику, рядом с которым все лесные душегубы окажутся просто детьми… И поскольку традиционное правосудие…
– Я понял, – возможно, я оборвал его не слишком вежливо, однако песня, которую он собирался завести, была мною выслушана уже без малого тридцать раз. – Я прекрасно понял. Вы считаете, что нашли лучшее применение для Кары; однако ваша жена возвратилась домой живой и относительно здоровой, в то время как многие, просившие вчера моего заступничества, потеряли своих близких. Речь идет о человеческих жертвах, в то время как ваша жена…
– Ее изувечили! – выкрикнул он шепотом. – Ее использовали для… вероятно, ритуала, вы в этом лучше разбираетесь, ведь вы маг, а не я!..
– Но ведь она в здравом рассудке, – сказал я примиряюще. – Даже если ее изнасиловали – она не помнит об этом, и…
Он глянул на меня так, будто это я только