Принцесса особого назначения. Елена Звёздная
до дворца, три обратно, это шесть, но… вполне возможно, если кто-то ради этого письма гнал лошадей. Или письмо, выброшенное из-за полога, сразу попало к нашим патрулирующим границы стражникам, и те распознали символы королевского шифра, или… Или даже не знаю что.
Рассуждать долго я причин не видела, быстро сбегала и вымыла руки, затем развернула свиток.
«Кат, доченька моя, сокровище мое, родная моя, ты жива! Нет слов, чтобы описать мою радость!
Теперь к делу – немедленно выдвигайся к Хорнассу. Только там ты будешь в безопасности! Я отправил сообщение лорду Райхо, он мой верный соратник и сделает все, чтобы жизнь в этом сумрачном мире была приемлемой для тебя. Повар изъявил желание преодолеть полог, чтобы быть с тобой рядом, и, если ты пожелаешь, также несколько доверенных лиц добровольно разделят с тобой ужасную участь.
Дочь, я ищу способы спасти тебя, я упорный, ты знаешь! В настоящий момент возвращаюсь к перевалу. Твои похороны отменили!
От счастья неземного пропускаю момент, когда меня тащат мыться. Это только кажется, что орки – грязные вонючие морды, – они каждое утро моются в реке и чистят свои оскалы размочаленными на концах веточками, прочищают носы и даже… уши моют! И вот как только это стадо фыркающих мордоворотов покидает горную речушку, папашка тащит туда меня. Иногда даже сонную! И меня, наследную принцессу Оитлона, швыряют в ледяную воду! Я и во дворце полностью мылась раз в неделю, а то и реже, и умывание было кончиками пальчиков в теплой воде! А тут холодная! Но бодрит однозначно.
– Шенге, не на… буль-буль… Бр-р! – вылетаю на берег, а орк хохочет, бросая мне то, что когда-то было простыней, а теперь мое персональное полотенце, которое я лично стираю ежедневно и сушу потом на дереве.
И как я без шенге буду? Стало очень грустно, но папа прав – нужно идти в Хорнасс! Подхожу к шенге, меня берут на ручки и несут в охт переодеваться.
У орков я жила уже двенадцатый день. Тут не было министров, моего секретаря и привычной для наследницы бумажной работы, но тут было… чудесно.
– Утыррка, еда! – сообщает мне папашка, едва я успеваю переодеться, и я бегу на выход из спальной пещерки.
Орки при моем появлении радостно улыбаются без демонстрации клыков, а я сажусь на бревно, которое папка специально для меня приволок. Им-то хорошо, сидят себе скрестив ноги на шкурах, а вот у меня после подобного ноги немеют, папашка раз заметил, как я, пошатываясь, встаю, и приволок мне бревно. Обожаю я своего шенге.
Пока жую теплое мясо и белые, пряные корешки, папашка о чем-то переговаривается с остальными. Потом на меня смотрит и спрашивает:
– Утыррка, гулять?
Радостно киваю и бегу натягивать свои сапоги из мягкой кожи – папашка сделал! Для меня! Люблю его. И мы идем гулять.
Утренний лес в Готмире – это нечто особое… Птицы тут щебечут тихо, словно боясь, что их услышат, временами вдали слышится рев волков, но они чуют запах орка и не идиоты же, чтобы с моим папиком связываться, а вот ящеры и марагхи могут