Открытие Индии (сборник). Александр Сивинских
мужчин. Все как один бородатые, в телогрейках, стёганых штанах и стоптанных кирзачах. Обнявшись за плечи, бородачи проникновенно пели – жаль, из-за треска двигателя разобрать можно было только отдельные слова. Если Леонид правильно идентифицировал обрывки, исполнялся «Отель Калифорния». Позади, свесив с дрезины голые ноги, сидела кудрявая как ягнёнок миниатюрная блондиночка. Кирзовые сапоги стояли рядом.
Телогрейка на груди девицы была широко расстёгнута.
Леонид восхищённо присвистнул.
Блондиночка задорно свистнула в ответ, пошарила рукою за спиной, широко размахнулась и швырнула в сторону наблюдателей увесистый предмет, блеснувший тёмным бутылочным стеклом.
– Берегись! – крикнул Азотов и дёрнул Леонида за рукав.
Предмет врезался в угол дома. Брызнули осколки, по стене потекла ароматная жидкость.
– Овца ты потная! – с внезапной озлобленностью закричал Азотов, грозя блондиночке кулаком. – Дикарка! И сиськи у тебя так себе!.. Вот так каждый раз, – огорчённо пожаловался он Леониду, когда дрезина исчезла: растаяла столь же внезапно, как материализовалась, оставив после себя только эхо издевательского девичьего смеха. – Нет бы, хоть раз бросила аккуратно… или катнула по насыпи, что ли. Обязательно раскокает.
– Ай-ай, отец, ты бесподобно резок к сему воздушному созданию, – пожурил его Леонид (грудки девчонки показалась ему вполне на уровне), после чего повёл носом и, вскинув брови, спросил: – Позвольте, господа, но это же… Неужели коньячок?
– Арманьяк, – сказал Азотов печально. – Выдержанный, 75-го года. «Барон Гастон Легран».
– Тогда и в самом деле – овца, – безжалостно заключил Леонид.
Он поднял осколок бутылочного донышка, обмакнул палец в остатки жидкости, дотронулся до капли языком. Блаженно закатил глаза.
– Чёрт! – сказал он вскоре. – Чёрт, досадно… Знал бы, что́ там летит, собственную грудь подставил бы.
Азотов с сомнением поморщился и сообщил, что сам он много раз пытался ловить бутылку, но не разу в том не преуспел. Леонид ещё раз понюхал осколок, потом скорбно скривил губы, опустил останки «Барона Леграна» в пожарное ведро и спросил:
– Слушай, Вовка, а почему эта Бригада – Синяя? Телега у них жёлтая, так? Фуфайки чёрные, так? Баба белобрысая. Нестыковочка.
– Слова, Лёня, многозначная штука, – сообщил Азотов. – «Синий» ведь не только цвет обозначает. Согласен? (Леонид кивнул.) Есть мнение, что мужики на дрезине – рецидивисты. Воры в законе, наколками разрисованные от ногтей на ногах до дёсен и коренных зубов. Настоящая «синева», короче говоря. Тут зон-то понатыкано – мама, не горюй. Ну и ушли граждане в побег, да только забрались в неподходящее средство передвижения в неподходящее время. А девка – будто бы их конвоир оттуда, – Азотов показал пальцем под ноги. – Или оттуда. – Палец повернулся к небу. – Но я не верю. Больно смирные они для зэков. По-моему, это просто компания туристов, упавшая с концами в «синюю яму». – Он для наглядности щёлкнул ногтем