Лучший. Ðиколай Петров
Филирона. Я медленно поднялся и сделал несколько шагов назад. Девчонка повисла на мне. Все мое тело было изрезано и в крови. В голове пустота, страх и гнев ушли, оставив одну боль.
Есений услышал крик своей дочери. Он сам в прошлом ставил на малышку мощную защиту и устанавливал связь душ, чтобы в любой момент прийти на помощь. И не важно, сколько силы придется затратить на Перемещение. Как только он обратился взором к дочери, в его сознание ворвался крик души, полный ужаса. Он никогда не видел душу Мири в таком состоянии. Кто-то посмел ее обидеть.
Как только Есений переместился, его взору предстала ужасная картина. На полигоне стоял парень, незнакомый, весь в крови, с пустым взглядом и душой. Мири стояла позади него и рыдала, тоже вся перемазанная кровью, но невредимая. Перед ними на земле лежал другой парень, без сознания, его лицо разбито в кровь. Этого молодого человека Есений узнал по кольцу. В этот проводник он сам добавлял боевые техники. Филирон, сын Мортина Гаса, был изуродован до неузнаваемости. В душе Есения вспыхнул гнев.
– Мири, отойди.
– Папа? – всхлипнула девушка.
Мири, запинаясь, начала обходить Беста. Есений не мог ошибиться, клеймо было тому подтверждением. Это был чужак. Ублюдок, посмевший обидеть его маленькую Мири. Отродье, изуродовавшее сына Мортина, его друга. Такому нет прощения. Дочь Есения вышла из зоны поражения, и он вскинул руку. Проводник на его пальце бездействовал, техника зародилась из самой души. Гнев палача сорвался с руки.
– Нет! – выкрикнула Мири и дернулась навстречу Гневу, закрывая чужака своим телом.
Время для Есения замедлилось, он нырнул в самые глубины Высшего мышления. Гнев палача слишком мощное Искусство, от него не защитит ни сила полигона, ни защита, что сам Есений ставил дочери. Гнев предназначен для убийства, разрывая врагов в клочья. Неимоверными усилиями, самой душой, он схватил самолично выпущенную смерть и отвел в сторону. Дочь не пострадала.
Но чужак свалился на колени. С диким криком он пережал культю, которая только что было его рукой. Заваливаясь набок, Николай в первый раз с тех пор, как попал сюда, вспомнил о родителях.
Глава пятая. Новые возможности
– Держи его крепче!
Бэст кричал и вырывался. Он хотел уйти в забытие, но ему не давали. В палате находились четверо. Сам призванный, кричащий и извивающийся на операционном столе. Он был бледным от потери крови. Над ним стояли Гролия и Есений. Есений положил руки на голову парня, стараясь удержать его на грани сознания и унять боль одновременно. Он не был целителем, и эта работа давалась ему с трудом. Гролия держала одну руку на груди Бэста, напротив сердца, другой закрыла страшную рану. Ее действия были в разы сложнее. Она старалась сохранить парню жизнь. Четвертым был Гонард. Он сидел в углу, максимально сосредоточенным, и творил. Прикладывая все свое мастерство, перемешивая направления разных Искусств, он создавал артефакт тончайшей работы.
– Смири его боль, это мешает, – опять обратилась Гролия к супругу.
– Может