С легким паром!. Марина Серова
брови. – Смотря что вы считаете необычным…
Лена прильнула к его плечу и, похихикивая, сказала:
– Мы были окутаны туманом любви и романтики, так что проза жизни просто не могла нас заинтересовать.
Я пристальнее всмотрелась в лицо соседкиного кавалера, судя по которому без особого труда можно было сказать, что его вообще вряд ли могут интересовать какие-то вещи из посторонней жизни, и с нескрываемым раздражением заявила:
– Ну вот что, любовники-романтики! В соседней квартире человека убили, а вы здесь передо мной комедию ломаете и время тянете. Еще раз спрашиваю – слышали, видели чего-нибудь странное?
Мое несколько агрессивное поведение явно не понравилось кавалеру Лены, который, ко всему прочему, был, кажется, не прочь показаться ей настоящим героем и блеснуть умением защищать даму. Он немного отстранил ее от себя и, сделав шаг вперед, деловито спросил:
– А ты вообще кто такая?
Но Лена поспешила потянуть его за рукав халата, на что мужчина никак не прореагировал. Тогда девушка крикнула:
– Роман, она из милиции!
Ее слова подействовали, хотя и не были правдой.
Несколько лет назад я окончила Тарасовскую академию права, работала какое-то время в прокуратуре, но не прижилась там по причине абсолютнейшего нежелания подстраиваться под кого бы то ни было. Не секрет, что буква закона, правосудие в нашей стране зачастую отходят на задний план и просто перестают иметь значение в определенных ситуациях. Факта ведения дела и вынесения приговора невзирая на лица у нас, к сожалению, как не было, так и нет. Вот с этим я и не смогла примириться, не говоря о тысяче бюрократических штучек, с которыми пришлось столкнуться. В общем, все закончилось тем, что я взяла лицензию частного детектива и теперь нисколько не жалею об этом.
– Из милиции? – удивленно протянул Роман и иронично присвистнул.
– Что произошло, Таня? – с живым интересом переспросила Лена. – Кого убили?
Я не стала ничего рассказывать, а только еще раз задала вопрос. Как и следовало ожидать, голубки, обрадованные отсутствием родителей, как минимум половину дня провели в постели и, естественно, ничего не слышали. Да и слышать не хотели. Напрасно потеряв время на пустой разговор с ними, я покинула эту квартиру.
Следующие шаги были в том же направлении. Я звонила в квартиры жильцов дома, пытаясь узнать хоть какие-нибудь детали. Везде меня встречали одинаково – удивленно, возмущенно и зло. Разговаривать и тем более отвечать на вопросы люди не желали. Впрочем, учитывая поздний час и ставшую традиционной позицию «моя хата с краю», поведение их было вполне объяснимым. Однако, приложив определенные усилия, я все-таки умудрилась вступить в беседу, но выходила из нее ни с чем – никто ничего не видел, ничего не слышал. Скорее всего, люди говорили правду. Совершивший преступление должен был позаботиться об отсутствии свидетелей.
Однако я не теряла надежды, и, как оказалось чуть позже, не напрасно.
Обойдя несколько квартир, я вышла на улицу, села на лавочку и закурила,