Наследник Магнитной горы. Кирилл Кащеев
украдкой усмехнулся – а еще он видел, как в мастерских при плавильном цехе из шихты делают ярко-синюю краску ультрамарин [5]. Рецепт производства был чуть ли не самой большой тайной южных гор – ультрамарин Храмы закупали на корню и не втридорога, а в триста, потому как делали его из всякого горного хлама и отходов! Сомневается Хакмар, что жрицы той краской храмовые занавесочки подкрашивают!
– Сын, ты не слушаешь меня или не понимаешь? – Рука отца крепко взяла его за подбородок. Хакмар хотел отвернуться, но отец не пустил. – Я тоже терпеть не могу Храм! Но я не только твой отец, но и Отец клана и людей в горе и под горой люблю больше, чем ненавижу голубоволосых ведьм! Поэтому я буду обманывать, лавировать, подкупать и улещивать… И мне плевать кипящей слюной, – он возвысил голос, видя, что сын собирается что-то возразить, – и с самой высокой горы – соответствует это твоему любимому егетлеку или нет! Моя честь егета – не слишком высокая цена за то, чтобы мастера не гибли в какой-нибудь чудацкой войне! Потому что без нас – что станется с мастерством? – Он перевел дух и уже мягче добавил: – Ты лучший из наших молодых кузнецов, сын, – в голосе мастера Никтомана звучала неподдельная гордость, – и ты умеешь выдумывать новое. Скоро верхние духи заметят нового кузнеца и перекуют твое тело и душу в своих небесных горнах – и ты станешь настоящим мастером! Так что пора бы тебе забыть детские глупости! – Отец нагнулся поближе к Хакмару и вдруг озабоченно заглянул ему в глаза. – Если бы я не знал точно, что на перековку не забирают в Ночи, я бы подумал, что белый кузнец Божинтой или кто-то из его сыновей уже взглянул на тебя! – Он прикоснулся к уголку глаза сына. На подушечке его пальца осталась крохотная, сверкающая, как драгоценный камень, слезинка. – Так бывает, когда приход мастерства близко! – довольно улыбнулся мастер. – Хотя обычно она отливает синим – в цвет Огня. А это вроде красноватая… – Пытаясь разглядеть капельку получше, он неловко шевельнул пальцами – и капля размазалась. – Наверное, свет плохой, – пробормотал он и с надеждой добавил: – Вдруг ты еще на этой Вечерней заре успеешь?
Хакмар длинно выдохнул: а ведь на него и правда – глядели! Там, в подземной штольне! Неужели пришло его время?
Горы пронзил долгий вибрирующий скрежет, от которого сквозь камни, казалось, прошла болезненная дрожь. Силой толчка упряжных змеев смахнуло с рельсов. Отец и сын привычно подождали, пока дрожь и стоны горы затихнут, а раздраженно шипящие и пускающие пар змеи вползут обратно на рельсы. Хакмар вздохнул – что ж, значит, небеса совершили последний оборот на Долгую Ночь, как всегда цепляясь свисающим нижним краем за их горы. Солнце, описывающее ежедневную петлю вокруг вершин Сумэру, пряталось за скальные гребни. Вечерняя заря уходила. Нет, не стать ему нынче мастером.
– Ну, значит, переночуем и уже тогда, – подбодрил его отец. Они вылезли из вагончика. Хакмар, спотыкаясь, шел за отцом, чувствуя, что от всего, что он сегодня увидел и узнал, у него кружится голова. Из бокового коридора навстречу им выскочил мальчишка-посыльный:
– Мастер
Синяя краска, получаемая при обжиге шихты (смеси исходных материалов и топлива) для выплавки чугуна и других металлов.