Наследник Магнитной горы. Кирилл Кащеев
ловят и прибивают над входом! Ну? – Она обвела топчущихся перед ней мужчин недобрым взглядом сапфировых глаз. – И кто именно все это придумал? Кто здесь у нас такой изобретательный? – и медленно повернулась к стоящему рядом мальчишке. К своему спасителю. Получив в ответ совершенно невинный взгляд темных раскосых глаз. В их глубине таилась глубокая, как здешние пещеры, и жестокая, как сами горы, насмешка.
Двумя свечами раньше
Свиток 1
О том, что даже на празднике Голубого огня можно хорошо повеселиться, если постараться
– Возможно, вы правы, досточтимый егет [2], и я просто не понимаю современной живописи, – протянула жрица, запрокидывая голову, чтобы при свете многочисленных фонарей разглядеть стену. – Сейчас, конечно, и краски ярче, и техника сложнее… Но на меня большее впечатление производит классическое граффити. Как в пещере Шульген-Таш: волки, медведи, первобытные охотники… Такая выразительность линий… Примитивизм ваших предков я ставлю выше современного абстрактного искусства! – Жрица еще раз оглядела сияющую свежими, еще даже мажущимися красками стену пещеры и решительно кивнула, тряхнув гривой голубых, как Огонь, волос.
Могучий бородатый мужик, возвышающийся над тоненькой женщиной, как скальный утес над хрупкой сосенкой, мрачно промолчал. Зато стоящий рядом и чуть позади худощавый бронзовокожий скуластый мальчишка едва заметно скривил губы. Однако в голосе его даже самое опытное ухо не смогло бы уловить ни грана издевки – лишь бесконечную почтительность:
– Слова драгоценной енге жрицы воистину удивительны! Ведь в древних наскальных рисунках совершенно не отражена руководящая и направляющая роль Храма!
Голубоволосая жрица повернула голову, разглядывая центральную часть росписи. Меж вздымающихся кузнечных молотов, полных необузданной силы, меж очерченных несколькими простыми, но выразительными мазками краски наковален и пылающих Синим пламенем печей, вокруг которых, казалось, дрожал от жара раскаленный воздух, меж ковшей, кипящих алым металлом, затерялась выполненная ну в очень абстрактном стиле женская фигура. Ее контуры были изломаны и перекручены, отчего фигура казалась колченогой и горбатой. Опознать в ней жрицу Храма можно было только по разводам синей краски вокруг сплющенной, как от удара молотом, головенки.
– А в современных, значит, отражена, – пробормотала жрица.
Собеседник стрельнул взглядом ей в спину, открыл рот…
– Хакмар! – предостерегающе прошипел бородатый.
Мальчишка тут же старательно-демонстративно сжал губы. Жрица еще некоторое время разглядывала покрывающие стену рисунки, кивая каким-то своим мыслям, потом повернулась и молча зашагала по уходящему в глубь скалы пещерному коридору. Почтительно держась у нее за спиной, мужчина и мальчик последовали за ней.
– Сын, говорящий при посторонних, позорит своего отца, – чуть слышным шепотом выдохнул бородатый мужчина. – Тринадцать Дней уже, а все как маленький!
– Прости,
На языке жителей Магнитной горы слово «егет» означает господин, богатырь, воин; «енге» – госпожа.