Похождения зубного врача. Александр Володин
он сердечно пожал больному руку и стоял, глядя ему вслед, и халат его развевался на ветру.
Из двери выбежал Рубахин:
– Сергей Петрович, вас ждут!
Когда они вернулись в кабинет, в кресле Чеснокова уже сидела женщина.
– Я сейчас, мальчик, подожди еще немножко, – сказал Рубахин своему пациенту и на всякий случай опять занял место за спиной Чеснокова.
– Тогда уж мне тоже не надо делать укола, – попросила женщина. – А то я укола боюсь.
Чесноков опять упал духом и взглянул на Рубахина.
– Может быть, все-таки лучше обезболим? – сказал Рубахин.
– А впрочем, – перебил его Чесноков и взял со столика щипцы.
Он сосредоточился и на минуту стал равнодушен ко всему на свете, кроме сидевшей перед ним женщины. Лицо его было спокойно, и только глаза возбуждены и даже, казалось, веселы. Он наклонил голову, сделал незаметное движение и сказал:
– Все.
– А зуб? – спросила женщина.
– Вот он.
– Что же я мучилась! – воскликнула она.
– Следующий, – волнуясь, позвал Чесноков.
– Видал? – сказал Рубахин своему мальчику, который сидел, по-прежнему стиснув зубы.
Мальчик покачал толовой.
– Что же, я так и буду стоять над тобой целый день?
Мальчик молчал.
Следующим пациентом Чеснокова был я. Мою первую встречу с ним я запомнил навсегда. Он стоял над креслом, в котором я сидел с разинутым ртом.
– Все, можете идти, – сказал он мне.
Я не сразу понял его.
– Как, уже?
– Следующий, – сказал Чесноков.
Он уже не смотрел на меня. Он не совсем понимал, что происходит, но сердце у него колотилось медленно и весело.
Мне надо было уйти, чтобы не мешать ему, а я не мог.
Я остановился в дверях и смотрел.
В кресло усаживался следующий, а Чесноков подошел тем временем к мальчику, который, стиснув зубы, сидел перед Рубахиным, и сказал:
– Ну-ка!
Мальчик поспешно открыл рот.
Чесноков наклонился, одновременно прихватив со столика щипцы, и через мгновение сказал:
– Иди к маме.
Рубахин смотрел на него молча. Он немного испугался. Но затем преодолел свою робость, вздохнул и обнял Чеснокова.
Вечером он вел Чеснокова по городу, знакомя с ним всех, кого считал того достойным. Едва ли не первым Рубахин познакомил с ним меня.
– Это наш учитель. А это наш новый зубной врач, новое пополнение. А какой это врач – скажу лишь одно: я за свою практику такого еще не видел.
– Бросьте вы! – отбивался Чесноков.
– А что он может мне сказать нового, – и я показал Рубахину то место, где прежде был зуб, – когда я сам свидетель! Жаль, что я не сохранил этот зуб на память.
– Что, совсем не было больно, в буквальном смысле слова? – недоверчиво спросил Чесноков.
– Абсолютно.
Чесноков засмеялся. Он был в том настроении, какое наступает после долгого уныния. Все страхи и беды вдруг остались позади, судьба повернулась – и как! В эту минуту ему нравилось все, ему казалось, что и он симпатичен