Багровые Небеса. Андрей Ливадный
циклопа, но Вадим не ощущал ужаса перед неуклюже разворачивающейся машиной.
Вполне понятный механизм, которым в данный момент управляла не здравая логика программ, а злая, непонятная воля сидящего за рычагами управления человека, потерявшего рассудок от творящегося вокруг.
Он был убийцей.
Вадим читал мысли водителя, как ровные строки набранного на компьютере текста.
Его звали Джон.
Он потерял работу и во всем винил мнемоников, новых сотрудников отдела терраформирования, которые могли контролировать сложнейшие роботизированные комплексы, пришедшие на смену морально устаревшим почвоукладчикам.
Его логика, простая до примитивного безобразия, не несла ни грамма здравого смысла, являясь полностью субъективной, она вела человека по пути ложных выводов, он даже не мог толком связать в своем сознании причину со следствием и потому бесновался, чувствуя собственную ограниченность, никчемность. Он не мог понять необратимость прогресса, не принимал пришествия новых технологий, ненавидел все, что не в силах был постичь, и в то же время являлся откровенным трусом.
Он пришел сюда с единственной целью – выплеснуть свои жизненные неудачи на головы безвинных воспитанников корпоративной школы, в жестоком, несправедливом заблуждении считая, что, убив их, он вернет себе прежнюю жизнь…
Почему он не обратил свой гнев на взрослых сотрудников отдела терраформирования?
Джон боялся. Он ненавидел мнемоников и боялся их.
В его жилах холодела кровь при одной мысли о том, чтобы подойти к взрослому, уже состоявшемуся мнемонику и оскорбить его словом либо действием.
Нет, на такое он неспособен. Но, утопив свой ужас вместе с остатками здравого смысла в изрядной дозе алкоголя, он решился пойти на штурм корпоративной школы.
Где логика?
Ее не было. Был страх и исступленная злоба.
Луч прожектора повернулся, внезапно высветив фигуру Вадима.
Вот он, имплантированный ублюдок…
Мысль обожгла рассудок, словно горячий слюнявый язык, лизнувший мозг Вадима.
Его едва не вырвало.
Почвоукладчик рывком тронулся с места, сползая по отвалам бетонного щебня.
Беги ко мне!
Я бегу!.. Ты только не уходи, ладно?!.
Я не уйду. Обещаю.
Вадим не понимал, откуда в нем такая твердость. Он не боялся ни машины, ни управлявшего ею человека.
Импланты вышли на предел мощности проникающего излучения, передавая команды от разума мальчика к исполнительным кибернетическим системам почвоукладчика.
Огромная машина внезапно остановилась, затем начала поворачивать, застопорив одну из гусениц.
Сидящий в кабине человек моментально сообразил, в чем дело.
Ах ты, маленький корпоративный выкормыш…
Тщетные попытки вернуть утраченное управление почвоукладчиком только усилили страх и ненависть. Джон понял: ему не совладать с машиной, пока этот бледный, серьезный не по годам подросток стоит среди