В интересах революции. Сергей Антонов
являлся автором оригинальной концепции самообороны без оружия и считал Томского одним из самых талантливых учеников.
Отыскать Сычева было делом непростым – тот был вечно занят то на тренировках, то на бесконечных совещаниях. Однако сегодня Толе повезло. Он застал полковника в окружении группы старых вояк. Поседевшие в многочисленных передрягах псы войны просто болтали, вспоминая былые дела и погибших товарищей. Похожие друг на друга, кряжистые, с обветренными и грубоватыми лицами, они и говорили одинаково – короткими, рублеными фразами.
Томский не стал вмешиваться в разговор, а просто остановился в сторонке, дожидаясь, пока Сычев заметит его сам. Через несколько минут полковник встал и направился к гостю с широкой улыбкой на хитроватом лице.
– А-а-а, мама анархия, папа стакан портвейна? Здорово-здорово. Что, давненько не попадал под прессинг? Поразмяться пришел?
Увидев сосредоточенное выражение на лице Толика, полковник перестал улыбаться.
– Случилось чего?
Томский в двух словах изложил суть проблемы и уже в середине своего короткого рассказа по недовольному виду кшатрия понял, что сам факт существования Берилага для того не новость и не тайна. Выслушав сообщение Томского, Сычев хмыкнул, достал из кармана потертый кисет, обрывок бумаги и принялся сворачивать самокрутку.
– Что ж, это в их стиле… Берилаги, Гулаги… Аврал, Беломорканал, – произнес он, всецело сосредоточившись на своем важном занятии. – Сталинские штучки. А тебя, я вижу, всерьез зацепило?
– А тебя нет? – возмутился Томский.
– Остынь! – буркнул Сычев и, прикурив, разогнал ладонью клубы махорочного дыма. – В это дело Полис вмешиваться не станет. Может, со стороны мы и кажемся мечтателями, но на самом деле здесь живут прагматики, парень. Прежде чем предпринять что-либо, Совет просчитывает каждый шаг и лишь после этого действует. В метро полно неотложных дел, в которые действительно следует вмешаться. Никаких Полисов на это не хватит. Предлагаешь объявить войну Красной линии? Лично я – за! Полковник Сычев хоть сейчас готов ввязаться в эту заваруху. А вот член Совета Полиса Сычев – категорически против. Никаких войн! Если идти на конфронтацию по любому поводу, скоро довоюемся до того, что всех нас по пальцам можно будет пересчитать. Здравомыслие, Томский, обязывает! Не забывай, ты теперь живешь в Полисе – священном сердце этого треклятого подземелья. И этого сердца за всех болеть не хватит. Тут тебе не Войковская. Так что давай без эмоций и самодеятельности.
– Ну-ну, все ясно… Трезвый расчет и никаких лишних телодвижений, – с горечью констатировал Томский. – О своем контингенте печетесь…
– Точно, забота об людях… – с ударением на последнем слоге в слове люди произнес Сычев. – Да не убивайся так. Ну, чего ты с лица-то сбледнул? Доложил и спасибо. Считай, что принято к сведению. Как там твоя Ленка?
– Спасибо, хорошо.
Томский понял, что последний вопрос задан для формы и означает окончание