Родная старина. Василий Сиповский
видеть, сколько было отваги у князей и как напрасно тратилась она иной раз, из древнего сказания о походе в 1185 г. северского князя Игоря Святославича и брата его Всеволода. Вот это сказание («Слово о полку Игореве»).
«Не начать ли нам, братья, печальное сказание о походе Игоря? Станем сказывать повесть свою по былинам нашего времени, а не по вымыслам Бояна (древнего певца). Боян вещий, когда хотел кому песнь воспеть, то носился мыслью по лесам, серым волком рыскал по полю, сизым орлом парил под небесами… В старые времена князья на охоте пускали своих соколов на стаю лебедей; чей сокол прежде настигал лебедя, в честь тому князю первому и песнь пелась. Боян же не десять соколов пускал на стадо лебедей, а клал свои вещие персты на живые струны, и они сами князьям славу рокотали.
Начнем же повесть свою об Игоре. Наполнилось сердце его ратным духом и доблестью, захотелось ему повести свои храбрые полки на землю Половецкую за землю Русскую. Недоброе знамение было ему: солнце затмилось; тьма покрыла воинов его. Неймется князю: доблесть полонила сердце его. «Братья и дружина, – говорит он, – лучше изрублену быть, чем в плен попасть!.. Сядем, братцы, на своих борзых коней, поглядим на синий Дон. Хочу копье свое испытать в поле половецком с вами, русичи, хочу голову свою там сложить или напиться шлемом из Дону». Кони ржут за рекою Сулою. Гремит слава в Киеве. Трубы трубят в Новгороде (Северском). Стоят знамена в Путивле. Игорь ждет милого брата Всеволода. И сказал Игорю Буй-тур Всеволод (за силу свою и удаль сравнивается он с буйным или ярым туром):
«Один брат, один свет ты, светлый Игорь! Оба мы дети Святослава. Седлай, брат, своих быстрых коней, а мои кони уже готовы, оседланы, стоят у Курска, впереди. Мои куряне – лихие наездники, под трубами они пеленаты, под шлемами взлелеяны, концом копья вскормлены; дороги им ведомы, овраги им знакомы; луки у них натянуты, колчаны открыты, сабли навострены; скачут на конях, словно волки в поле, ищут себе чести, а князю славы…»
Тогда вступил Игорь в свое златое стремя и поехал по чистому полю. То пред ним солнце затмилось, а теперь, как наступила ночь, буря застонала, гроза разбудила птиц в лесах. Звери воют в степях; зловещая птица (див) кричит сверху дерева.
Нетореными дорогами несутся половцы к Великому Дону. Ведет Игорь к Дону и своих воинов. Птицы уже чуют добычу; волки по оврагам завывают; орлы своим клекотом скликают зверей на трупы.
Утром в пятницу русские смяли поганые полки половецкие и помчали в плен красных девиц половецких, а с ними золото, ткани, дорогие парчи. Кожухами и епанчами стали дороги мостить по болотам да по топким местам. Красное знамя, белая хоругвь, серебряное древко достались храброму Игорю.
Отдыхает в поле храброе гнездо (русских воинов). Не родилось оно на обиду ни соколу, ни кречету, ни тебе, черный ворон, поганый половчин. Гзак (половецкий хан) бежит серым волком. Кончак след ему прокладывает к широкому Дону.
Кровавой зарею начинается день. Черные тучи с моря идут. Закроют они князей русских. Трепещут в тучах синие молнии. Быть