Удар на опережение. Максим Шахов
даже вроде как попытался вскочить от изумления. Однако Дягилев с похвальной быстротой оторвал зад от подоконника и буквально пригвоздил его к стулу, вцепившиь руками в воротник ветровки.
– Сидеть!
Логинов сглотнул. Антон, вроде как наслаждаясь произведенным эффектом, аккуратно сбил пепел с сигареты в пепельницу и только потом спросил:
– А хочешь узнать, откуда я это узнал?
– Хочу… – понурив голову, едва слышно проговорил Виктор.
– Не повезло тебе, Нечитайло! – с ухмылкой заявил Антон. – Потому как при нападении на инспектора ГИБДД на трассе ты, голубь сизокрылый, выронил паспорт… Понял?
– Паспорт?
– Ну да, паспорт. Что скажешь теперь?
– Его у меня украли. Сегодня, в аэропорту, – проговорил Виктор.
– Ну, клоун! – проговорил стоящий у двери высокий опер.
– Этот номер у тебя не прокатит, – покачал головой Антон. – Пистолет и паспорт – этого вполне хватит, чтобы судья закатал тебя лет на десять. Ну, если, конечно, хорошо забашляешь, то отделаешься «пятериком». Но это в самом лучшем случае. Так что спекся ты, Нечитайло. Как помидор в гриле. Но я добрый. За то, что ты сдуру не стал палить, даю тебе возможность написать чистосердечное признание. Только сразу предупреждаю: при этом, голубь сизокрылый, тебя пристегнут наручниками к столу, так что шанса вылететь из темницы у тебя не будет. На это не рассчитывай. Понял?
– Понял… – сказал Виктор.
– Ну так что, письменные принадлежности в студию? Будем каяться?
– Да не в чем мне каяться! Говорю же: пистолет я нашел, а паспорт у меня украли… – проговорил Логинов.
– Ты меня расстраиваешь, Нечитайло, – вздохнул Антон. – Я к тебе, как говорится, со всей душой: и бумагу тебе, и ручку, а ты грубишь…
– Да не грублю я! Просто не я это.
– Так что? – с готовностью хрустнул пальцами стоящий у двери опер. – Малость поучим гражданина благодарности?
Антон даже не удостоил его взглядом. Просто зевнул и с разочарованным видом затушил в пепельнице окурок.
– Оно нам надо? Улик против него и так с головой. Сейчас подъедут потерпевшие и свидетель. Покажем через зеркало; если опознают, сдадим по-быстрому в СИЗО, и пусть с ним следователь завтра кувыркается.
Проговорив это, Антон откинулся в кресле и кому-то перезвонил:
– Алло, Дмитриевич! Ну что там с твоим гвардейцем и бомбилами? Ага! Понял! – отключив телефон, Антон без каких-либо эмоций сообщил: – Потерпевшие и свидетель сейчас будут. Так что давайте его в допросную!
Стоявший позади Виктора Дягилев, обогнув стул, ухватил Логинова за левое предплечье:
– Встал! На выход!
Меньше минуты спустя Виктора завели в довольно современно оборудованную для допросов комнату. На столе торчал микрофон, на стенах были укреплены две видеокамеры. Одна из стен была одностронней проницаемости.
Оставив Виктора под присмотром оперов, Антон вскоре ушел. Не было его около трех-четырех минут. Потом дверь распахнулась, и в комнату ступил холеный мужчина в дорогом костюме и стильных очках.
При