Таня Гроттер и птица титанов. Дмитрий Емец
еще с вечера.
Попыток найти виновного никто не предпринимал. «Смотрите на вещи трезво. Не можешь взять силой или скоростью – бери умом», – сказала мать-опекунша Чумья, разглядывая победителей, стоявших на Холме Удачи. Вот и сегодня не исключено, что кто-то не попытается «взять умом».
Танья еще высматривала Гулеба, не понимая, куда он подевался, когда неожиданно послышался короткий крик и – почти одновременно – всплеск. Многие остановились, с острым любопытством наблюдая, как в Болоте всего в метре от насыпи барахтается Юрсон Иди-От-Сюд. Танья даже усомнилась, он ли это или просто кто-то похожий. Не может быть, чтобы так просто! Юрсон-отличник, Юрсон-предусмотревший-все-на-свете, Юрсон – фаворит гонки, Юрсон-везунчик и вдруг в Болоте?
Пробиваясь к краю насыпи, чтобы наверняка убедиться, что это Юрсон, Танья зацепила плечом высокого парня. Тот обернулся, и она узнала Гулеба. Лицо у Гулеба было очень грязным, но крайне довольным. На скуле запеклась кровь. Или колючая ветка по лицу хлестнула, когда все продирались через чащепу, или кастетный перстень с царапкой оставил рваную рану. Вспомнив массовую драку в овраге, где приходилось взбираться по крутому глинистому склону, в то время как задние вцеплялись в одежду и сдергивали вниз, Танья склонилась к кастетной гипотезе. Кстати, овраг очень помог. Там осталось человек шестьдесят, включая двух фаворитов.
– Жаль, что не в глаз! Меньше бы на меня пялился! – проворчала Танья.
Говоря по правде, Танья была довольна, что Гулеб дешево отделался. Танье он нравился, хотя она скорее позволила бы иглицу себе под ногти вогнать, чем признала бы это вслух. Волосы у Гулеба иссиня-черные, длинные, не схваченные сзади ни шнурком, ни резинкой. Когда они начинали лезть в глаза, Гулеб присаживался на корточки перед первой попавшейся колодой и отмахивал челку острым как бритва топориком. Прямо так, не задумываясь. Лицо смуглое, точно навсегда загорелое. Брови смыкаются, к краям же становятся густыми. Прямая черная черта. Другая такая же черта – рано пробившиеся, тоже очень темные усики. Зубы мелкие, но белые и острые, как у хорька.
– Это Гулеб его! Я видела. Подождал, пока Юрсон оказался на краю насыпи. Наскочил сзади – ну он и улетел… – поймала Танья осторожный шепот. Она оглянулась, чтобы понять, кто это шепчет, но лиц вокруг было множество.
Конечно, могли и врать, но, вспомнив, каким довольным было лицо у Гулеба, когда она его увидела, Танья не усомнилась: так все и произошло. Умный и осторожный Гулеб зачищал опасных конкурентов. Короткая, яростная схватка, когда непонятно, с чего все началось и кто напал первым. Резкий удар, подножка, и тот, кто не сумел мгновенно собраться, улетает с насыпи.
Юрсон продолжал упорно барахтаться, хотя понимал, что из Болота самому не выбраться. Даже на палец не сдвинуться – слишком топкое дно. Его жирная трясина была, по сути, желудочным соком. Юрсон еще сражался за жизнь, но фактически Болото медленно переваривало его. Болоту тоже нужно питаться, ничего не поделаешь. Правда, если Юрсона