Браконьеры. Василий Головачев
туда – медведица была, иду обратно – нету. Куда девалась, непонятно, однако пугать её здесь некому.
– А фотографа где встретил?
– Тут неподалёку, дважды. Получается, что медведица пропала после того, как я её встрел.
– А лось?
Пахомыч сдвинул пальцем кепку.
– Не помню. Хотя должон был позже пропасть, после встречи.
– Странно.
– Ага.
– Покажи, где он стоял.
Они двинулись от берлоги к низинке, переходящей в болото.
Где-то в паре километров от них послышался нарастающий гул вертолётных винтов.
Оба остановились, прислушиваясь.
– Летят охотнички, – проворчал Пахомыч. – Интересно, найдут кого или нет? Я предупреждал егеря, что лоси ушли, волки тоже.
Вертолётный гул отдалился.
– К зимнику полетели.
– Хрен с ними, они нам не приятели и не родственники.
Двинулись вдоль низинки, остановились у муравьиной кучи.
– Вон там он стоял, между соснами.
Максим сосредоточился на восприятии «невидимого», порыскал между деревьями, нашёл несколько свежих отпечатков подошв на траве, на слое опавших сосновых иголок и на мху. Отпечатки были странные, с рифлёным рисунком каких-то иероглифов, и пахли чужеродно.
– Что откопал? – подошёл к нему Пахомыч.
– А ты разве не видишь? Ты же лесник.
– Не подначивай, лесник я, да не охотник и не следопыт. Вижу, отпечатки ненашенские, на берегу такие же.
– Да уж, следы странные.
Послышался нарастающий гул вертолёта, слева над деревьями мелькнули сине-белый корпус, гул стал отдаляться и ухнул куда-то вниз, будто винтокрылая машина провалилась в яму. Стало тихо.
– Упал он, что ли? – пробормотал Пахомыч.
Максим прислушался к своим ощущениям.
– Вроде бы нет. Пошли посмотрим, они где-то недалеко, в полукилометре сели.
– Сдались они тебе!
– Не нравится мне…
– Что? Команда?
– Мистика.
– Какая мистика? – не понял старик.
– Просто так звери не пропадают. Их либо браконьеры убивают либо ловят для продажи. В нашем случае происходит нечто необычное, согласен? Следов-то и в самом деле никаких нет, кроме отпечатков фотографа.
– Никаких.
– А отпечатки его подошв вообще невозможно идентифицировать. Такую обувь не носят ни китайцы, ни японцы, ни американцы, зуб даю. Ладно, разберёмся.
Максим определил предполагаемое место посадки вертолёта, быстро направился в ту сторону, лавируя между деревьями и валежником.
Пахомыч поспешил за ним, позавидовав лёгкости, с какой племянник передвигался по лесу.
Минут через двадцать вышли к ровной прогалине между деревьями и кустарником, тянувшейся к реке длинным языком.
Вертолёт стоял на краю прогалины, двигатель не работал, винты не вращались.
Максим остановился, принюхиваясь и приглядываясь к мирному пейзажу, достал бинокль.
– Странно… никого… и пилота не видно.
– Может,