В свободном падении. Анна и Сергей Литвиновы
И оно, мало того, распорядилось начать исследования и даже выделило по совсекретным статьям деньги из тощего тогдашнего госбюджета.
В то время доказанных экстрасенсов было в стране гораздо больше, чем сейчас: сказывалось наследие советских времен, когда каждый биоэнергооператор состоял под тщательнейшим надзором органов на местах и нашей комиссии. Тогда в Москву для исследований свезли тридцать шесть человек. Секретная инструкция и в ту пору строжайше запрещала двум или, не дай бог, бо́льшему количеству людей с экстраординарными способностями встречаться друг с другом. Но…
Тут самолет тряхнуло, да с такой силой, что мой «секретный планшет» чуть не улетел из моих рук.
– Наш самолет вошел в зону турбулентности, – раздался голос командира по трансляции. – Просьба занять свои места и застегнуть привязные ремни.
Алексей Данилов
После того как Сименс меня разместил – разумеется, в люксе лучшей гостиницы города, – он вывел нас поужинать в ресторацию. Ресторан тоже был не из дешевых. Мои привычки антрепренер знает. В том числе, что перед началом работы я никогда не стремлюсь к уединению. Например, к отдельным кабинетам в пищевых точках и прочему. Наоборот, чем больше людей снует вокруг – тем лучше. Мне ведь надо в новом городе настроиться на волну окружающих. А она – эта волна, нерв или драйв, не знаю, какое слово подобрать, – в каждом достаточно большом населенном пункте своя и на прочие непохожа. Пульс Энска мне нравился. Он был южным, горячим, бодрым – аж слегка захлебывающимся. Чувствовалось, что люди здесь проживают нетерпеливые, бойкие, любящие черпать жизнь полной ложкой. А может, мне просто вспоминались флюиды местности, что я впитал в детстве, и оттого чувствовал себя здесь, как дома. Будто в детстве, когда вечно куда-то спешишь и каждый день надо сделать сто дел.
Кулинария Энска всегда походила на его жизненный стиль. Главной ее фишкой было острое, перченое, горячее. Однако раньше, в моем детстве, солености и острые блюда делались дома искусными руками местных умелиц. Моей, например, мамы. Мариновались помидоры, замачивались яблоки, перемалывалась в мясорубке баклажанная икра. Теперь частные рецепты выползли в меню ресторанов. Мы попросили у официантки, жгучей матроны, подать что-нибудь «острое, национальное». Взяли в итоге для разгона солений: моченые куски арбуза и яблоки, маринованные баклажаны и перцы. Заказали также на двоих блюдо под названием «ведро раков» – которое и впрямь представляло собой громадную гору только что сваренных членистоногих, поданных в оцинкованной посудине. Под такую закуску грех не выпить ледяного пива или водочки из запотевшего штофа, скажете вы, и угадаете, но только наполовину. Сименс – да, он ни в чем себе не отказывал, вытребовал у официантки одновременно и янтарного, пенного напитка, и прозрачного, ледяного. А вот я – остерегся.
Перед работой – как, впрочем, и во время нее – я не пью. Полный сухой закон. Пробовал я «для вдохновения» поддавать в процессе своего хоть