Цена победы. Российские школьники о войне. Сборник работ победителей V и VI Всероссийских конкурсов исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Отсутствует
окраине поселка Матвеев Курган. Фактически сам поселок лежал на нейтральной полосе, находился в зоне перекрестного обстрела своей и вражеской артиллерии.
Здесь продолжали жить люди, которые не числились в списках войск, в том числе дети и женщины. Их принято называть мирным населением, но до мира было очень далеко, и они на своих плечах несли все тяготы жизни на фронте, не получая за это никаких наград, подвергаясь, так же как солдаты, смертельной опасности. Мария Яковлевна Бобкова, 1925 года рождения, вспоминает: «Стоял Миус-фронт. Мы копали окопы, где старый мост. Было страшно, копали ночью, немцы обстреливали сильно. Так мы хитрили – выкопаем по колено, присядем, как будто глубокий окоп вырыли, нас отпустят. А вечером опять тот же окоп докапывать приходится. Мы все были на списках, нас находили, отказаться было нельзя».
Окопы были в полный рост человека, в них сидели солдаты. Кухни находились у второй, а то и третьей нашей линии обороны, там же переформировывали войска. Вспоминает Надежда Петровна Саломащенко: «Старшина предложил стирать белье солдатам. Мама и соседка стирали, я гладила на высоком сундуке. Было два утюга, один грелся на печи, вторым гладила. Очень тяжело было так целый день работать, утюги тяжелые, руки все время на весу, голодные сидели. Все были голодные, в том числе и солдаты. Рядом за домом соседей стояла кухня. Я видела, что там готовили. Чистили мелкую-премелкую картошку, как лесной орех, потом и чистить ее перестали – так, помоют немного и в суп. Туда еще немного крупы, и все, никакого жира. Была такая жидкость серого цвета. Нам предлагали за работу с этой кухни питаться, но мы редко оттуда еду брали, уж очень несъедобно. Поэтому и солдаты иногда траву, как и мы, ели по весне, а то и еду у жителей насильно отбирали».
Еду солдатам готовили в селе Поповка, в десяти километрах от линии фронта. Ясно, что доставка срывалась. Из записок Антонины Григорьевны Шелковниковой: «Сварит повар, везет на лошади едуна фронт кормить солдат. Немцы заметят с горы, начнут бросать десятки снарядов, пока не разобьют ее. Лежит в стороне убитая лошадь, повар убит, разбросана каша. Солдаты снова голодные. Им приходилось воровать у жителей. Так, ночью без спроса увели нашу корову, зарезали ее и принесли маме варить мясо. Мама догадалась, спросила у них об этом. Они молчат. Молчит и мама, со слезами на глазах готовила им еду. Война есть война…»
Но большинство жителей вспоминают, как радовались нашим войскам, как хотели помочь, как солдаты их защищали и делились этой скудной едой, особенно с детьми. Из записок Антонины Григорьевны Шелковниковой: «Однажды мы стояли в очереди за кашей к солдатской кухне вместе с подружкой Ниной Фатеевой. Нам солдаты не отказывали, но мы всегда становились сзади, чтобы сначала все солдаты поели. Получив еду в котелок, пожилой солдат подошел к нам и сказал:
– Идемте, детки, я вам дам кушать.
Мы пошли с ним. Он нам положил каши в чашки, дал по ложке, гладил нас по голове и любовно приговаривал:
– Кушайте, кушайте. У меня дома