Цена победы. Российские школьники о войне. Сборник работ победителей V и VI Всероссийских конкурсов исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Отсутствует
часов утра. Ночью было что-то невероятное. Самолеты летали всю ночь, началась бомбежка. В три часа ночи стало слышно рубку деревьев во дворе. Оказывается, пришло много наших войск, разместились во дворах, стали рыть себе щели, и деревья срубили для прикрытия. Во дворе у нас было много брусьев для дров, их все растаскали для покрытия. Нуда ничего не жалко. Утром спросили пожилого бойца: „Как нам быть? Уезжать или оставаться? Отгонят ли немца?“ Он сказал мне, что уезжать не стоит, за Волгой очень плохо, много народа. Немца отгонят скоро, пришло подкрепление с Дальнего Востока. Дня два-три и его отгонят. В городе немца нет и не было, несколько десятков десантников. Сейчас из города десант выбили.
Сегодняшний разговор с военным вселил в меня уверенность, что Сталинград не будет взят немцами, их отгонят. Полон двор военных, а на стадионе стоят дальнобойные орудия и минометы. Бухают всю ночь и весь день, вся щель дрожит. Словом, мы живем на фронте уже 35 дней.
Вчера ходила на „Баррикады“ за эвакуационным листком, на всякий случай не мешает его иметь, может быть, придется все бросить и бежать в чем есть. Как не хочется ехать, да и вещи жалко бросить, с таким трудом все это наживалось.
Не знаю, где наши: Женя с крестной и Игорьком, Ира с Петей и Танечкой, Вася. Где теперь знакомые и родные: Захаровы, Маруся и Нюра Несытовы, Матрена Васильевна, Вера с девчатами, Горшенины?»
Из «Хроники огненных дней»: «29 сентября, вторник. Обстановка в Сталинграде усложняется. Противник вышел в район СТЗ и начал мощное наступление на правое крыло 62-й армии. Сталинградский тракторный завод в эти дни стал основной ремонтной базой танков, доставляемых прямо с поля боя. Оккупирован немецко-фашистскими войсками Краснооктябрьский район Сталинграда».
Из «Дневника»: «29 сентября 1942 года, вторник. Девять часов утра. Третий день идет бомбежка, не вылезаем из щели. За водой ходим на Волгу по вечерам, так как к вечеру немного затихает. В воскресенье была такая сильная бомбежка, что я решила уехать. Но Оля Жабина стала уговаривать, что ехать никуда не стоит, что переживать везде придется, а потому надо переживать в одном месте. В ней много оптимизма, с ней легче переживать страх.
В воскресенье убило шесть лошадей, и жители стали растаскивать их на еду. И мы с Олей пошли через стадион и нарсад. Весь нарсад разбили, летний театр сгорел, деревья выкорчеваны. Несколько раз нас останавливал патруль в саду и военные. Мы объяснили, что ищем убитых лошадей на мясо. Удивительно, но нас не задержали, сказали, что идти надо в садик около Сталинской школы (она уже сгорела). Пошли туда. Лошади были уже растащены, только у одной остался передок. Оля стала рубить, а я держать, но у нас ничего не получалось. Подошла Клавдия Тараханкина, отрубила нам и себе переднюю ногу. Свалили все в зембель и пошли назад. Но патруль нас не пропустил, пришлось обходить улицей ниже. Мать уже беспокоилась, решила, что нас забрали. На другой день ели борщ и пирожки с кониной. Оказалось довольно вкусно.
События на фронте плохие. Вчера прибежал молоденький красноармеец