Цена победы. Российские школьники о войне. Сборник работ победителей V и VI Всероссийских конкурсов исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Отсутствует
частях недалеко от города. Он получил разрешение навестить свою мать. Когда он вошел в дом, то удивился странной суетливости и неприветливости матери, старающейся, как ему показалось, поскорее выпроводить его из дому. Он не придал этому особого значения и подавил в себе эту мысль, ссылаясь внутренне на голод и страх смерти. Он и не знал, что как только мать закрыла за ним дверь, то сразу же бросилась к печи, где в чугунке у нее варилась крыса. Она с огромным трудом поймала эту нежданную в ее пустом доме гостью и сразу же решила сварить ее. Это было огромным счастьем для изголодавшейся женщины…» «Как-то мне нужна была какая-то справка, и я пошла в ЖЭК, к паспортистке. Я заметила в углу мужчину и женщину, разговаривающих с участковым. Странный блеск в их глазах испугал меня. Обычно я не замечала такие мелочи, но сегодня это как-то бросилось мне в глаза. Паспортистка начала выписывать нужный документ, а затем незаметно наклонилась ко мне и шепотом заговорила: „Посмотрите на этих людей, – сказала она, – они съели своих детей, мальчика и девочку. Соседи заметили исчезновение ребят и сообщили в милицию. Теперь вот их привели…“. Это был УЖАС!»
Воина проходила ужасно медленно… Дни тянулись однообразно и так долго, что, казалось, конца им не будет никогда. День Тамары Александровны, да и всех рабочих людей, был однообразен и полон страшных, мрачных мыслей. Гурий Федорович и Тамара Александровна просыпались около семи часов утра. Как трудно было снова встать, съесть малюсенький кусочек черного хлеба со странным вкусом и отправляться в темноту холодного утра в госпиталь, через вьюгу и холод, проникающий повсюду. Казалось тогда всем, что мороз господствует везде и нет такого места, где можно было бы согреться. Только когда приходили в госпиталь, то чувствовали приятное тепло, которое, как бы разливаясь по телу, отрезвляло, и Тамара Александровна просыпалась по-настоящему. Затем начиналась работа. Иногда день проходил нормально, без тревог и каких-либо происшествий, но бывало и так, что за весь день нельзя было даже присесть на пару секунд.
После работы она приходила домой. Сидела на холодном стуле и читала газеты, старые журналы, книги. Но свет приходилось экономить, ведь когда не стало электричества и кончился керосин, жир в коптилке берегли, как зеницу ока. Потом съедали еще один кусочек хлеба, запивали его несколькими глотками теплой воды и ложились спать в холодные постели, укрываясь одеялами и еще каким-то тряпьем, которое только могло согреть их исхудавшие тела…
И засыпали. Что страшнее: кошмар сна или ужас жизни?
Но мучения 900 дней блокады завершились.
За это время у Гурия Федоровича погибла почти вся семья: брат пропал еще в Гатчине, отец умер от голода. Ни о каких похоронах, конечно, не могло быть и речи. Трупы просто выносили во двор и оставляли лежать до тех пор, пока специальный патруль не увозил их на Пискаревское кладбище в общую братскую могилу. Долго и мучительно длилась эта пытка голодом. Но она закончилась,