Цена победы. Российские школьники о войне. Сборник работ победителей V и VI Всероссийских конкурсов исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Отсутствует
ведь Москву, как и Ленинград, буквально засыпали тысячами зажигательных снарядов. Эту шипевшую гадость надо было схватить щипцами и бросить вниз – во дворе ждал песок – или опустить в бочку с водой. Дежурили на крышах даже дети. Вообще быстро перестали бояться. Уже 22 июля в Боткинской больнице медперсонал проявил героизм и самоотверженность, спасая больных: буквально под огнем выносили детей из корпусов больницы, где двери и окна выворачивало воздушной волной.
В августе было около 20 налетов, тревог – еще больше. За лето в Москве были разгромлены: несколько больниц, две поликлиники, три детских сада, театр Вахтангова, жилые здания и мелкие предприятия. Убито 736 человек, тяжело ранено 1444, легко – 2069.
Из дневника Вержбицкого. 12 августа сильно бомбили центр города: «Ужасные результаты. Сброшена тонная бомба у памятника Тимирязеву, в Брюсовском переулке, пробит Малый Каменный мост и многое другое».
Всю осень Москву нещадно бомбили. В основном тревоги приходились на ночное время, и люди были лишены возможности хоть немного поспать после тяжелого трудового дня. Из дневника Вержбицкого: «23 октября. Всю ночь сплошная пальба, без тревоги… Просыпаешься, слушаешь со стесненным сердцем и думаешь о нехорошем. Надо бы одеться, пойти в убежище, но на дворе темень, холод, сырость».
Из дневника Вержбицкого. Девочка в больнице говорит: «Я больше всех люблю папу, маму и отбой». «Вчера вечером бомбой разрушено три деревянных дома в Сокольниках около прудов. Ночью стрельба… 7 ноября 1941 года. Бомба упала на университет. Памятник Ломоносову повержен. Провалилась крыша Манежа. Выселяют жителей с Софийской набережной». К середине ноября из разбомбленного Замоскворечья стали переселять в восточные окраины города. Особенно уплотнился район Сокольников. Переселенцам, по словам Вержбицкого, разрешалось брать только узлы, поскольку невозможно найти транспорт.
Столкнувшись с этой темой, мы впервые задумались о том, как интересно было бы изучить московскую прессу военного периода.
На прессу в своем дневнике обращает внимание и Вержбицкий, как профессиональный газетчик. Он был ею очень недоволен, но по другим причинам, нежели мы. Тема шпионов и диверсантов его не трогала, вернее, он был уверен в существовании таких скрытых врагов. А вот мы обратили внимание на это в первую очередь. И считаем, что это оказало огромное влияние на сознание людей того периода. Многие пожилые люди до сих пор с такой уверенностью говорят об этих диверсантах и шпионах, как будто они сами их вылавливали пачками. А таких несчастных, которые пали жертвой инспирированной газетами подозрительности или человеческой злобы и зависти соседей, было много. Даже очень много, если судить по этим газетным публикациям. Страшно было, наверное, выходить на общую коммунальную кухню, где взгляд соседа следил – не проявляете ли вы подозрительный интерес к чему-либо такому эдакому.
В популярной тогда газете «Московский большевик» появилась статья «Сеятель ложных слухов