Горны Империи. Олег Верещагин
к жене, едва пограничники вышли: – Вот и все. Мы в Семиречье.
– Незаметно, – осторожно сказал Денис.
Борис Игоревич поднял брови:
– А ты чего ожидал? Оркестра – или, наоборот, протестной демонстрации? Ну, извини…
– Даже про оружие не спросили, – напомнил Денис.
Борис Игоревич хмыкнул:
– Мил друг, да ты что думаешь, они не знают, кто мы? Это так. Чтобы не зря хлеб есть. Может, еще отпечатки пальцев надо было снять – вдруг мы не мы, а надевшие наши личины вражеские агенты?
– А что, так не бывает? – уточнил мальчишка.
– Так – нет, – подвел черту Третьяков-старший. – Ибо дураки вымерли как вид в начале Безвременья. Кстати, – он запустил руку в портфель, достал и передал Денису, держа за ствол, 442-й «Байкал», потом – два магазина, уже снаряженных патронами. – Твое имущество.
Стараясь ничего не показывать, небрежным движением бывалого человека Денис зарядил пистолет, передернул затвор, поставил на предохранитель, убрал со второй обоймой в набедренную сумку. Все это время он косился на мать, но Валерия Вадимовна разложила на своем краю стола какие-то бумаги и на оружие посмотрела лишь мельком. Впрочем, у нее на ремне тоже висел 442-й «Байкал» в белой кобуре. А 441-й, надо полагать, у отца под формой…
Отец между тем уже разложил на столе свой бумажник. Денис с интересом сунулся ближе. Оказалось, что отец обналичил где-то выданный ему аккредитив – и мальчишка с еще большим интересом, чем форму семиреченца, рассматривал здешние деньги.
Деньги тут тоже назывались рублями – копеек и вообще металлических монет не было. Но здешние рубли здорово отличались от привычных Денису имперских. Во-первых, они были квадратные и большие, а не прямоугольные и всего с ладонь (и это был как раз минус – Денис недавно обзавелся бумажником, очень им гордился, а теперь получалось, что купюры не поместятся там). А во-вторых – были куда красочнее имперских рублей, выдержанных в сумрачной сине-вишневой гамме, со строгим геометрическим орнаментом, стилизованными «под кириллицу» цифрами и надписями и хмуро-медальными фасами Петра I, Екатерины II, Жукова, Пушкина, Ломоносова, Столыпина… Здешние рубли были разноцветные, как калейдоскоп: ярко-желтые, огненно-красные, густо-синие, да еще и в переливчатых разноцветных разводах и пятнах, вместо портретов – красивые сочные пейзажи, имевшие стереоскопическую глубину. Смешили цифры – ни одной бумажки ниже ста рублей, были по миллиону и по сто миллионов!!!
– Рассматриваешь? – спросил Борис Игоревич, присаживаясь рядом с сыном. – Не удивляйся.
Это вот, – он тронул «миллион», – всего лишь один «жук»[6]. Средняя зарплата здесь.
– Мало, – пробормотал Денис. Отец получал жалованье двести двадцать имперских рублей, мать – сто семьдесят.
Считалось, что это очень много. Большинство родителей Денисовых одноклассников получали сто – сто пятьдесят рублей и жили вполне в достатке.
– Мало, – подтвердил отец. – Средняя зарплата для тех, у кого есть работа.
– А почему
На денежных купюрах Русской Империи еще с середины Серых Войн (до этого деньгами служили «чеки» – расчетные обязательства РА) изображены:
1 рубль – мужчина, женщина, два мальчика и девочка (как символ русской семьи);
3 рубля – А.С. Пушкин;
5 рублей – предприниматель Демидов, основатель династии;
10 рублей – М.В. Ломоносов;
25 рублей – П.А. Столыпин;
50 рублей – Г.К. Жуков;
100 рублей – Екатерина II;
200 рублей – Александр II;
500 рублей – Петр I;
1000 рублей – Птица Рух и Хадарнави (персонажи арийской мифологии, известные в наше время как «двуглавый орел» и «Георгий Победоносец»).
Соответственно, русский народ, склонный к неизлечимой самоиронии, окрестил купюры (по порядку): «пикничок», «Саша», «Дема», «нос», «Аркашка», «жук», «Катя», «Шура», «Петя» и «штука».
Купюры в 1000 рублей используются, как правило, в расчетах между структурами (не людьми) внутри страны и для международных расчетов. Сама денежная система Империи жестко привязана к золотому стандарту и не подвержена инфляции.
Монеты – медные копейка, две, три и пять копеек – помечены Хадарнави, алюминиевые десять, пятнадцать, двадцать и пятьдесят копеек – Птицей Рух. Рублевая алюминиевая монета помечена профилем князя Святослава Отважного. Помимо этого, как раз в описываемый период стал выпускаться золотой червонец – средство денежного накопления, международных расчетов и знак престижа Империи. Он котировался на 30 % выше номинала (официально равен 10 рублям или 20 граммам чистого золота) и был помечен Птицей Рух.