Обреченные обжечься. Anne Dar
он. За прошедшие две недели он научился говорить без остановок и теперь общался не хуже, чем человек, не имеющий ни малейшего понятия о коме. Подобный прогресс заставлял меня замирать от страха перед тем, что через какое-то время нам будет выставлен счёт за подобные успехи. Впрочем, это были лишь пустые переживания – просто я привыкла ожидать худшего. – Да и потом, – продолжал Хьюи, – я ещё не дочитал Харпер Ли, которую папа принёс мне позавчера, и ещё даже не приступал к разбору кубика рубика Жасмин. Не переживай, с развитием у меня всё более-менее под контролем. По крайней мере я тружусь в этом направлении больше, чем сплю.
– Кстати обо сне, – сдвинула брови я. – Доктор Аддерли говорит, что ты недостаточно много спишь. У тебя бессонница?
– Я не знаю, – пожал плечами брат. – Мне хватает пяти часов в сутки. Может быть я просто выспался за эти десять лет, – вновь улыбнулся он.
Я улыбнулась ему в ответ и вновь задумалась о ситуации с прессой. Медперсонал пока что не начал сливать важную информацию, но она уже начинала просачиваться, а значит скоро в палату к Хьюи может заявится какая-нибудь эксцентричная блондинка с бестактным вопросом наподобии: “И каково это – проспать полжизни?”. Эта блондинка, кстати, караулила меня сегодня у ресепшена, но я вовремя развернулась и отправилась к Хьюи другим путём. За то время, которое я провела в этой клинике на реабилитации после аварии, я выучила едва ли не все возможные и невозможные закоулки этого холодного здания.
Итак, мне нужно было срочно придумать, как уберечь Хьюи от верно приближающегося к нему стресса. Впрочем, рядом с ним с девяти утра до десяти вечера всегда был кто-то из близких, а по ночам несли караул доброжелательные медсёстры, но ведь у папарацци напрочь отбито чувство такта – они могут нагрянуть и в неустановленное для посещений время.
– Таша, – взмахнул перед моими глазами рукой Хьюи. – Прекрати так сосредоточенно думать. А-то состаришься быстрее. Я и так выгляжу на пять лет моложе тебя, не хватало ещё пару лет прибавить к этому ужасному числу, и всё из-за твоей привычки усердно ворочать мозгами. – с тех пор, как Хьюи проснулся, он улыбался чаще, чем я за последнее десятилетие своей серой жизни. – Пошли лучше прокатишь меня с ветерком. Только с тобой я могу надеяться на то, что однажды мы всё-таки собьём с ног доктора Аддерли.
– Ещё пара недель и ты уже сам сможешь ходить. Вот тогда-то ты его и собьёшь, – криво ухмыльнулась я
– Нет, нужно действовать пока я ещё “на колесах”, – весело улыбался Хьюи. – Давай же, подкати ко мне моего железного коня.
Как только мы оказались в коридоре, Хьюи сразу же принялся катить своё кресло самостоятельно. И хотя у него всё ещё недоставало сил на “скоростную езду”, благодаря ежедневной двухчасовой зарядке по утрам и послеобеденной пятичасовой гимнастике, он уже вполне уверенно мог без посторонней помощи, благодаря активной работе собственных рук, прокатиться по коридору и обратно к своей палате.
– И что же, теперь