Комната страха. Владимир Кузьмин
услышал от бродяги одного. Он туточки частенько летом ночевал. И ничего с ним не случилось, пока под забором не замерз.
Шнифт заметно повеселел.
– Так я пойду, поищу…
– Поверху искать нечего, я в прошлый раз все высмотрел. Да и свет ненароком через окно увидеть могут. В подпол глянь, там вроде много чего свалено. А то на чердак заберись, я туда и вовсе не совался.
– Ага, – согласился Шнифт. – Снизу начну. Куда тут идти?
– Дверь в кухню помнишь? Вот подле нее и дверь в подпол.
– Ага, теперь сыщу.
Шнифт вышел из комнаты, которую они облюбовали для отсидки, и замер. Стало до жути, до дрожи в коленях и пустоты в животе боязно. И до икоты.
– Ик!
– Чего застрял?
– Да так, – буркнул Шнифт, вторично икнул и на подгибающихся ногах протопал к искомой двери в подвал, названный Зайцем подполом.
И дверь, и деревянная лестница были скрипучи до одури, скрип, казалось, был слышен далеко за пределами дома. И Шнифт втайне пожелал, чтобы кто там ни на есть с улицы этот скрип расслышал и пусть уж фараоны[7] нагрянут и повяжут, чем кто иной объявится по их с Зайцем души. Вот только выдать свой страх Зайцу было почти столь же жутко. Шнифт извлек револьвер и, чуток ободрившись, спустился в самый низ. Посветил фонарем. Всякой дряни тут и вправду было навалено немало, в синем свете фонаря все эти кучи выглядели чем-то опасным. А если сами по себе опасными не казались, так чудилось, что за ними кто-то прячется. Шнифт заставил себя шагнуть вперед и тут же пожалел об этом шаге. Нога провалилась в трещину в прогнившей доске, которыми был застелен пол. Не заорал Шнифт только по одной причине – кричать ему показалось страшно. Дернул ногу, не вытаскивается. Стал тянуть потихоньку, и вдруг по ноге, там под полом, что-то пробежало. Шнифт замер.
– Крыса, должно быть, – сказал он вслух, хоть и не верил этому объяснению.
Позади заскрипело, тут уж Шнифт заорал благим матом, выдернул ногу из сапога и бросился к лестнице, продолжая визжать. Но разглядел в проеме двери неясную тень и вместо визга захрипел.
– Ты чего вопишь! – услышал он голос Васьки-Зайца. – Я это, я!
– Так я того, со страху. Вон, провалился и застрял, а мне по ноге кто-то…
– Так крыса поди.
– Так я и сам подумал, крыса. Кому там еще быть? А тут как заскрипит!
– Это уже я заскрипел. Правду сказать, после разговора самому жутко стало, вот и пошел к тебе поближе.
– Это того… это хорошо!
Шнифт, успокоенный появлением приятеля, заставил себя вернуться, вытащить сапог и обуться, а то ногу в портянке пробирало морозом так, что уже и пальцы не чувствовались. Выпрямился, утер пот со лба.
– Чудно! Нога отмерзла, а рожа вспотела, – сказал он.
Собрался сказать еще чего, лишь бы не молчать, но тут неведомо откуда взявшийся порыв ветра кинул ему в лицо несколько горстей хлопьев из слежавшейся пластами пыли, заставив ослепнуть и задохнуться. Не успел он отплеваться, откашляться и глаза протереть, как услышал позади себя хрип. Обернулся, направил туда
Фараон – полицейский.