Тайна Эдвина Друда. В переводе Свена Карстена, с окончанием и комментариями. Чарльз Диккенс
немного расшевелить Египет, – следует самоуверенный ответ.53
– А сейчас Вы учитесь?
– Учусь?! Не-ет… – отвечает Эдвин с ноткой презрения в голосе. – Я инженер – я не учусь, а делаю! Работаю, так сказать, руками и головой! Мой отец был инвестором в одной солидной фирме, и его пай станет моим, когда я достигну совершеннолетия. До той поры Джек – Вы имели честь познакомиться с ним за ужином – является моим опекуном и банкиром.54
– От мистера Криспаркла я узнал, что Вам и ещё кое в чём повезло, не так ли?
– Это в чём же мне, по-Вашему, повезло? – резко спрашивает Эдвин, останавливаясь посреди улицы.
Невил, который задал свой вопрос намеренно провоцирующим тоном, также останавливается, и оба молодых человека обмениваются враждебными взглядами.
– Надеюсь, мистер Друд, – вызывающе вежливо произносит Невил, – я не обидел Вас упоминанием о Вашей помолвке?
– Чёрт вас всех побери! – раздражённо кричит Эдвин и, отвернувшись, шагает дальше так быстро, что Невилу приходится почти бежать. – В этой проклятой дыре слишком любят сплетничать! Все, буквально все в курсе моей личной жизни! Удивляюсь, как никто ещё не открыл распивочную под названием «У счастливого жениха» с моим портретом на вывеске!
– Если мистер Криспаркл что-то и рассказал мне, то в этом нет никакой моей вины, – возражает Невил.
– Да никто Вас и не винит, – машет рукой Эдвин.
– Я вижу теперь, что мне не стоило рассказывать Вам об этом, – продолжает Невил. – Просто я полагал, что Вам приятно будет это услышать. Ведь такой помолвкой можно только гордиться!
Заметим, что ситуация в этот момент до забавного симметрична. Невил Ландлесс, с первого взгляда влюбившийся в прекрасный Розовый Бутончик, не на шутку возмущён, что Эдвин Друд, который не стоит и мизинца своей невесты, так легкомысленно относится к доставшемуся ему сокровищу. А Эдвин Друд, поражённый в самое сердце цыганской красотой Елены Ландлесс, весьма разгневан тем, что ничего из себя не представляющий брат красавицы так задирает нос и, судя по всему, и в грош не ставит его, Эдвина.
– Знаете что, мистер Невил, – высокомерно отвечает Эдвин Друд, желая, чтобы последнее слово в этом споре непременно осталось за ним, – если человек чем-либо гордится, то ему совсем не обязательно хочется, чтобы о предмете его гордости судачили на всех перекрёстках. Но я человек занятой и, может быть, отстал от жизни. Вы же, как я понимаю, человек наилучшим образом образованный – и по части сплетен, и по части всего остального – так, может быть, Вы поправите меня, если я ошибаюсь?
После этих презрительных слов ситуация накаляется до предела: теперь Невил пребывает в бешенстве очевидном, а Эдвин Друд – в тщательно скрываемом. Оба останавливаются. Невил, сжимая кулаки, пристально смотрит в лицо Эдвину; тот же делает вид, будто любуется луной и звездами.
– Я нахожу не слишком воспитанным с Вашей стороны, – сквозь зубы произносит
Слова Эдвина о том, что он «собирается немножко расшевелить Египет» показывают, что он, как инженер, собирается принять участие в намечавшемся уже в те годы строительстве Суэцкого канала. Хотя «Организация по строительству канала в Суэце» была образована несколькими годами позднее 1842 года (т.е. времени событий романа) англичане уже тогда вовсю вели на перешейке изыскательские работы.
Интересно отметить, что Эдвин называет Джаспера не только своим опекуном, но и «банкиром», т.е. лицом, которому было доверено управление наследством Эдвина до момента его совершеннолетия. Сами деньги лежали в банке, и выдавались Эдвину в пределах тех сумм, на которые Джаспер давал письменное разрешение. Каждые три месяца Эдвин приезжал в Клойстергэм за очередным разрешением. Денежная сторона крайне важна в романе, поскольку она является одним из возможных мотивов преступления.