Тайна Эдвина Друда. В переводе Свена Карстена, с окончанием и комментариями. Чарльз Диккенс
Криспаркл, – кем бы этот мальчишка был без своей сестры? Вспомни, какое влияние она на него имеет, вспомни о её способностях и талантах. Ты же знаешь, что всё, что ты преподаёшь Невилу, она растолковывает ему ещё раз. Учитывай ещё и это, когда хвалишь Невила – и много ли тогда останется на его долю?
Эти простые слова заставили младшего каноника задуматься. Он вспомнил вдруг, как часто он встречал брата и сестру прогуливающимися вместе – иногда в утренние часы, иногда на закате – и всегда разговор вела Елена, а брат лишь слушал её и кивал. Он подумал, что уже неоднократно его посещало такое чувство, будто обучая одного, он на самом деле учит двоих; и что он сам того не сознавая, строит свои занятия так, чтобы материал был понятен им обоим. На память ему пришёл и тот разговор, в котором он участвовал при посещении «Приюта Монахинь» – тогда речь шла об Елене, о том, как смело и безоглядно доверилась она Розовому Бутончику и как училась у неё всему, чему могла. Он осознал, что совершенно ошибочно считал Елену чересчур гордой и властной, что она много лучше его представления о ней. И он удивился, поняв, что всего за пару недель Елена и Невил стали неотъемлемой – и значительной! – частью его жизни.
Вечером того же дня преподобный Септимус, отслужив вечерню в холодном и гулком соборе, решил порадовать себя последними лучами заходящего солнца на холме над рекой – там у него был любимый уголок среди монастырских развалин, с которого открывался восхитительный вид, при этом местечко было хорошо защищено от ветра фрагментом древней стены. Взбежав на холм в хорошем темпе (и нисколько при том не запыхавшись), он остановился в нескольких шагах перед обрывом и оглядел реку. Клойстергэм располагался неподалёку от моря, и часто приливом в реку заносило немало морских водорослей, которые кучами гнили потом вдоль берегов. Этим вечером их было тоже достаточно – их бурая и тёмно-зеленая бахрома висела на иззубренных камнях и плотной пеленой укутывала притопленные стволы и ветки свалившихся в реку деревьев. По водорослям и прибрежному песку разгуливали крикливые чайки, что обещало ветреную ночь. Рыбацкие баркасы возвращались с моря, сворачивая коричневые просоленные паруса и укрываясь от приближающегося шторма в бухточках на обоих берегах реки. Внизу под обрывом, на котором стоял мистер Криспаркл, жителями городка была протоптана тропинка для прогулок, и на ней младший каноник вдруг заметил две фигуры, в которых он не без удовольствия узнал Невила и Елену Ландлесс. Какое совпадение! Весь день он думал о них – и вот теперь встретил, и снова вместе! Без промедления мистер Криспаркл начал спуск по едва приметной тропе вдоль обрыва, по которой иному альпинисту пройти было бы опасно и при свете дня. Но мистер Криспаркл был отменным спортсменом, да и знал на этой тропе каждый камушек и древесный корень, поэтому не прошло и минуты, как он уже стоял внизу.
– Холодный вечерок, мисс Ландлесс, не правда ли? Не слишком ли ветрено здесь для Вашей обычной прогулки с братом? Особенно на закате, когда ветер гонит волну с моря?
Нет,