Тайна Эдвина Друда. В переводе Свена Карстена, с окончанием и комментариями. Чарльз Диккенс
тени между колоннами совсем уж угольными. Мистер Джаспер и Дердлс какое-то время бродят по этим лунным дорожкам взад и вперёд, пока каменотёс, ставший отчего-то необычайно говорливым, рассказывает, под каким столбом была обнаружена какая могила, да что за монах или епископ в ней покоился. Джаспер ещё ранее передал ему бутылку со спиртным, и теперь Дердлс, рассказывая, то и дело прикладывается к горлышку, будто все перечисляемые покойники являются членами его семьи, и он пьёт за встречу с ними и за их здоровье.85
Из подземелья собора наверх ведёт лестница с высокими каменными ступенями, и тут Дердлс делает короткий привал, чтобы отдышаться и съесть ещё один сухарь. Мистер Джаспер тоже присаживается на одну из ступенек – чуть в отдалении от Дердлса, ибо запах поглощаемого из горлышка спиртного слишком уж силён, а чавканье каменотёса слишком уж режет ему ухо. Мало того, Дердлс пытается ещё и говорить с набитым ртом:
– А коньячок-то хорош, мистер Лжаспер!
– Надеюсь, – отвечает хормейстер. – Потому его и купил.
– А привидения-то не показываются, мистер Лжаспер! Боятся небось!
– Вот и хорошо. Наш мир для них – слишком уж сумасшедшее местечко.
– Это точно! Да и нам они только путались бы под ногами, – соглашается Дердлс и продолжает после паузы, достаточно большой для хорошего глотка спиртного: – А вот как Вы думаете, мистер Лжаспер… могут же быть привидения другого рода? Не только мужчин или женщин – а, например, вещей?
– Привидения вещей?! Я никогда не слышал, чтобы кому-то привиделась садовая лейка или горшок с цветами! Разве что могут быть привидения лошадей или собак…
– А привидения звуков?
– Каких звуков?
– Криков, например.
– Чьих криков? Продавцов газет?
– Нет, я говорю про настоящие крики, даже вопли. Сейчас я Вам расскажу, мистер Лжаспер, только ещё глоточек сделаю… Вот теперь хорошо! Теперь можно и рассказать! Значит, год назад, примерно вот в это же время – или, может, на пару дней позднее – заночевал я как раз на этом самом месте, где мы сейчас с Вами сидим. Домой я пойти не мог – очень уж набрался. Да и эти чёртовы мальчишки мне камнями совсем проходу не давали, пришлось мне от них сюда спасаться… Да, так вот… задремал я здесь на ступеньках. И знаете, что меня разбудило? Призрачный вопль, да такой страшный, что я чуть не окочурился! Сначала, значит, был этот самый вопль, а потом вроде как собака завыла – да так протяжно и тоскливо, как если бы её хозяин только что помер…
– Это что за намёк?! – резко и злобно перебивает его Джаспер.86
– Нет, просто кому бы здесь в церкви кричать и выть, если не привидению? – отвечает Дердлс. – И я многих в городе потом расспрашивал – и никто никаких воплей в ту ночь не слышал… Вот я и решил, что это кричали и выли призраки. Но вот почему они явились именно мне?.. Этого я понять
Рочестерский собор, послуживший Диккенсу прототипом для Клойстергэмского, действительно имеет огромное подземелье, в точности описанное в романе. Всё путешествие Дердлса и Джаспера изображено Диккенсом фотографически верно, каждая лестница и деталь интерьера помещены точно на свои места. Эта аккуратность описания позволяет нам в деталях восстановить маршрут «ночной экспедиции» Джаспера и Дердлса.
Дердлс упоминает «призрачные крик и вой», которые он слышал ровно год назад – то есть примерно в дни смерти миссис Сапси. Со смертью этой женщины крик, однако, не имеет ничего общего. Дом Сапси отстоит от собора более чем на четверть мили. По оскорблённой реакции Джаспера можно сделать вывод, что кричал и выл (от отчаяния) именно он, и кричал он внутри собора, раз снаружи здания никто ничего не слышал. Причина этого его отчаяния будет объяснена в последующих главах.