Переселение. Александр Прялухин

      Человек вздохнул.

      – Возможно. Я общался со многими студентами филфака. И даже пытался доказывать, как и вы, что символы древних можно прочитать.

      – Ну конечно! – воскликнула девушка, – Профессор Тучин! Как я вас сразу не узнала?

      Он снова засмеялся, но в этот раз сдержанно, чтобы не закашляться.

      – Ничего удивительного. Физиономия от побоев, знаете ли, слегка распухла.

      Наташа метнула полный ненависти взгляд в сторону металлических дверей, за которыми был коридор и допросная комната майора.

      – Вы поправитесь. Мы с вами еще докажем, профессор…

      – Ничего мы не докажем, деточка. Я уже во всем сознался – и в том, что совершал, и… Во всем остальном тоже.

      Девушка сжала губы, прильнула к стеклу, будто хотела дотянуться своим теплом до одинокой, искалеченной души.

      – Но вы ведь верите, что это правда? Что у любой Путевой Станции есть сердцевина, в которой созданы условия для нормальной жизни?

      За стеклом долго молчали. Наконец, когда Наташа уже перестала ждать ответ, профессор заговорил.

      – Мы исследовали объект на глубину не более пятидесяти метров. Я входил в состав комиссии, которая занималась этим год назад, сразу после переселения. Что там в глубине, куда мы не смогли проникнуть – неизвестно. Официальная версия – энергетическое ядро. Но почему внешние уровни, в которых нам сейчас приходится ютиться, больше похожи на технические помещения, чем на жилые отсеки? Где древние устроили оазис для космических путников? Ведь не среди канализационных труб и электрических кабелей, правда? Черт побери, да мы на своем корабле жили в лучших условиях! Если б найти золотой ключик к тайному ходу в этой каморке. Эх… Но что теперь говорить.

      Наташа чувствовала, как бьется ее сердце. Она потянулась выше, к вентиляционным отверстиям.

      – Послушайте, профессор. Профессор Тучин! Я знаю, это звучит самонадеянно, но, кажется, я расшифровала некоторые надписи. И знаю, как попасть внутрь. На самом деле все просто, надо лишь следовать указателям.

      – Никому больше не говорите об этом. И сами выкиньте из головы.

      – Но почему?!

      – А вы оглядитесь вокруг. Как считаете, капитану и команде нужна центральная часть? Мне кажется, им гораздо уютнее среди труб и кабелей. Вечная чрезвычайная ситуация, знаете ли, непрерывная борьба за выживание, в которой они главные, а интересы остальных не имеют значения.

      Профессор замолчал. Его фигура стала расплывчатой, он отошел от стекла и, похоже, не собирался продолжать разговор.