Удар на четыре стороны Света. Игорь Райбан
дозвонился до дяди:
– Здравствуй, Терентьич.
Сначала услышалось его смутное покашливание от старых болячек, потом хриплый голос умудрённый жизнью, ему за семьдесят:
– Здорово, Вадик. (для него навсегда Вадик остался)
– Чё, опять набедокурил?
– Да нет. Не очень. Слушай дядь, прикрой в последний раз.
Короче: кредит беру на себя, тебе будут звонить сейчас, скажи что поручаешься. А потом посылай подальше.
– Кхе-кхе…, кашалот ты, кхе-кхе…, хорошо племяш, из-за уважения к твоему отцу – сделаю.
– Спасибо. С меня бутылка. А-а, Володи (брата) тоже дал телефон. Передай ему. Времени нету счас звонить ему!
– Передам, только он не рад будет твоим косякам.
– Да понятно. Сам знаешь, что мне край настал.
– Ты сказал, я услышал.
– Добро. Пока, – выдохнул, отключая вызов. – До встречи.
Хмм, до какой? – на том свете, заранее зная, что не увижу его больше никогда.
Дал же бог родственничков! – не приведи бог никому!
Которые нахрапом отжали жилплощадь в унаследованной квартире, оставив меня без родимого угла.
Обида улеглась. Маты, проклятия, скандалы стёрлись, но осадок остался навсегда. Да пусть подавятся жирным куском.
Набрал номер Игоря, я указал его номер с работы, он не отвечал длинными гудками.
Ладно. Набрал быстро «эс—эм—эску» о помощи.
Смартфон пискнул о доставке. Вот и всё.
Ещё один шаг сделан и преодолён к…
А к чему – не знал, действовал во имя чего-то.
Вернулся в офис, доделывать дела, и зачем, собственно пришёл.
Аккуратно обошёл ноги вальяжного коллектора, уселся в кресло.
В кресло приговорённого к высшей мере наказания, хотя так оно и есть.
– Поздравляю. Ваш заём на 50 тысяч одобрен. Вот договор (приговор), ознакомьтесь, подпишите. Здесь и здесь. – Она показала авторучкой, в места, где стояли «галочки».
Что ж, снявши голову, по волосам не плачут – подписал там, где требуется.
Сухо треща, откидывал в сторону бумажные купюры счётчик, отсчитывая выданную сумму.
– Это ваше. Возьмите, – сотрудница протянула пачку денег.
– Не забывайте оплачивать заём. На просрочку начисляются штрафные пени.
– Понял. Спасибо, – сказал, пряча деньги в бумажник. – Всем до свидания!
И улыбнулся широкой улыбкой во весь рот, с обаянием натурального обманщика, оголяя все передние зубы какие остались.
– Э-э, ты чего щеришься?! Я тебя запомнил, чертила! Попробуй не плати! – развозмущался чурка, или чебурек, кто их разберёт.
«Да пошёл ты», – спокойно произнес мысленно про себя, и вышел из офиса, прощально хлопнув дверью.
***
Рабочий день подходил к окончанию.
Сверился с часами, пешком точно не успевал.
Направился к ближайшей остановке, чуть отдышался, тут подвалил кургузый «пазик».
Народ ринулся в него, заполняя места,